Рори Маллап ван Клееф спокойно стоял в ногах постели, одетый в шелковую набедренную повязку и бусы.

– О, тебе незачем терзать своего соучастника и доверенного, моя милая. Дорогой Рори знает, с какой стороны постели ему медом намазано, – Раша сладко улыбнулась.

Голос его был ровным и мягким, почти нейтральным:

– Я очень сожалею, любимая. – Он напряг бицепс. – Я, конечно же, по‑прежнему люблю тебя, но не вижу, почему нам обоим нужно страдать из‑за этого несчастного препятствия. Я буду ждать тебя. – Затем, после задумчивого молчания: – Надеюсь, это не осложнит наших отношений.

Ответ Телин был непечатным.

– Це‑це‑це! Что за выражения. И это к тому же после всех этих дорогостоящих школ. Да, детка, я уверена, что тебя поместят в отделение, наиболее соответствующее твоим склонностям. Не вижу никакой причины, почему бы тебе не воспользоваться случаем пополнить свое образование, в то время как мы займемся улучшением твоего характера.

Она пренебрежительно махнула рукой, и плюющуюся и визжащую девушку выволокли из спальни.

– Не забудь, милая, я полагаюсь на тебя. Надеюсь, ты покажешь своим любезным хозяевам истинный дух Нуаман. Возвращайся к нам целой, хорошо? – Она скорбно покачала головой, когда закрывшиеся двери оборвали затихающие вопли девушки. – Це‑це‑це. Не уверена, что эта девушка когда‑нибудь будет готова взять на себя бразды правления фирмой. Все ложится на мои плечи, а я стара. Но не настолько стара. – Она протянула руку. – Рори… поди сюда…

Они проделали полпути к дому и без всяких препятствий летели дальше к Мотыльку. Флинкс оторвался от игры в хрустальный солитер, ставшей теперь ребячески простой. Ощущение сильного взрыва эмоций стало слишком велико, чтобы его можно было игнорировать. Так как по расписанию сейчас было время сна, в салоне находился только он один, и эта суматоха его удивила.

В салон вошла довольно растрепанная на вид Ата. Она явно не ожидала никого встретить, и присутствие Флинкса заметно расстроило ее.

– Ну, – неуклюже начала она, пытаясь одновременно привести в порядок одежду, – мы почти, э, закончили наше путешествие, Флинкс. Ты, как мне представляется, ждешь не дождешься прибытия домой… и получения приготовленной тебе Малайкой пачки кредитов!

– Да, и того, и другого. Вы, полагаю, направляетесь сменить в Рубке Вульфа?

– Хммм? О, да, естественно! – Ему пришлось скрывать свое веселье при виде того, как она ухватилась за этот предлог. – Да, я только что сходила произвести некоторые изменения в… э… расположении корабельных припасов. Они становятся громоздкими. Мне пришлось… довольно долго потрудиться над наведением там порядка.

– И вы навели?

Она широко улыбнулась:

– О, да. Теперь все будет на своих местах. – И исчезла на выходе.

Спустя немного времени в салон проковыляла гораздо более растрепанная Сиссиф, и ее одежда и она сама пребывали почти в равном беспорядке. Лицо ее выражало лютую ненависть. Это выражение исчезало, только когда она морщилась из‑за особенно болезненного синяка. Она уделила ему лишь один рассеянный взгляд, а потом удалилась, шатаясь, в направлении их с Малайкой каюты.

Стало быть, все получили выгоду от экспедиции, за исключением привлекательного и разъяренного меньшинства в одну особу. Он вздрогнул и вернулся к своей игре, потерявшей теперь привлекательность. Требовалось многое сделать, а он не знал, как к этому подступиться. Если он никак не сможет отказаться… Малайка, знал он, готовит для него большие дела. Он не мог представить себя в той роли, в какой виделся коммерсанту. Приодетым для торжественных заседаний, разоряющим конкурентов в пух и прах свой поразительной проницательностью. Наверное, можно будет организовать компромисс.