– Угу‑м. Даже ради этого, хаса? – Он поднял карту, сложенную так, чтобы не было видно, что внутри.

Это не имело значения. Она узнала ее, что и говорить! Она резко уселась и нагнулась вперед так, что ее лицо, похожее на маску ведьмы, заполнило весь экран.

– Где ты ее достал? Она принадлежит мне!

– А вот в этом, Раша биби, я сильно сомневаюсь. И сядь чуть подальше. Крупные планы, знаешь ли, не твой конек. – Он сделал вид, что изучает карту. – Боюсь, что никакого имени тут нет. И кроме того, я получил ее от живого рыжего. Юнца, на самом‑то деле. Ему довелось случайно проходить мимо как раз тогда, когда твоим "помощникам" случилось совершать против первоначального владельца действия сомнительной законности. Или этот юноша необыкновенный молодец… во что я склонен верить… или же двое помощников, которым ты поручила это задание, были болванами очень низкого класса… во что я, по зрелым размышлениям, тоже склонен верить. Я вижу, что они были твоими ребятами. Это дело носит типично твой наглый почерк. Я всего лишь хотел удостовериться. Теперь я это сделал. Спасибо тебе, дорогая Раша. А теперь, сикудзури.

Он оборвал ее, не дав закончить ругательства, и отправился искать Сиссиф.

В общем и целом, день вышел довольно неплохим.

3

На Ниневии Рашалейла Нуаман, матриарх и глава одного из самых больших частных концернов в Содружестве, и одна из десяти самых богатых гуманоидных самок в известном космосе, выла от бешенства. Она пнула стоявшего поблизости голого слугу, державшего в неделикатном месте портативный приемник. Несчастная машина упала в бассейн с мутировавшими золотыми рыбками. Те испуганно метнулись в укрытие среди пастельных водяных кувшинок. Множество очень редких и дорогих бокалов из опалина было разбито о каменную дорожку.

Утолив на какое‑то время свой гнев, она уселась в шезлонг и потратила пять минут на укладку растрепанных волос. На этой неделе они были оливковыми. После того, как Раша привела себя в порядок, она почувствовала себя достаточно спокойной, чтобы встать и пойти к главному зданию.

Как этот гнусный ублюдок Малайка прознал о карте? И как она попала к нему в руки? Или может быть… может быть, все случилось совсем наоборот? Двое упомянутых им с такой фальшивой небрежностью господ – это, несомненно, тот субъект Цзе‑Мэллори и его приятель‑жук. Но кто этот новый "рыжий"? Кто сумел так потрясающе быстро поломать то, что всего несколько минут назад было сравнительно гладкой, заурядной операцией? И это сейчас, когда Никососу всего два дня пути до Мотылька! Это просто невыносимо! Она сгребла мимоходом букет бесценных йирбиттиумских цветов‑труб, рвя в клочья карминные листья. Изящные, похожие на трубы лепестки посыпались на землю. Кому‑то, определенно, да, определенно, следует спустить шкуру!

Она протопала в гостиную, служившую ей по совместительству кабинетом, и безутешно рухнула в белое облегающее меховое кресло. Голова ее упала на правую ладонь, в то время как левая рука нервно пощелкивала по столу из чистого корунда. Яркое мерцание ртути было единственным движением в волноизолированном помещении.

Это определенно невыносимо! Ему это так не пройдет. Сам будет виноват, да, сам, если операция с одним убийством развернется в дело со множеством смертей. Она может даже распространиться на его собственное прелестное тело, а это ли не печально. Из него выйдет прекрасный труп.

Так не сиди тут, сложа руки и брызжа слюной, сука. Кроши их! Она нагнулась над столом и нажала кнопку. На экране перед ней появилось худое усталое лицо.

– Драйден, свяжитесь с Никососом и скажите ему, чтобы он не приземлялся в Дралларе.