Я долила в кагор слез и послушно тяпнула полстакана. Затем осторожно скосила глаза в сторону, чтобы посмотреть, кто это такой услужливый. Над собственным трупом, задумчиво подпирая щеку ладошкой, в воздухе висел Ула. Стакан в моих руках дрогнул и накренился…

    -  Эй, эй! - заволновалось привидение Улы. - Держать не можешь - дай сюда! Я, можно сказать, эти сто грамм от сердца оторвал…

    -  Ты жив! - радостно сообразила я на пару с парами алкоголя, вольготно забродившими в моей пустой черепушке.

    -  Ну это теософский вопрос… - задумчиво протянул Ула. - Вообще-то, я умер девятьсот лет назад, и мое тело Мудрая Гудрун собственноручно воткнула вверх тормашками в могильный курган своих преждевременно почивших родственников…

    -  А как же это? - я не совсем уверенной рукой ткнула в благообразный трупик с вилами в груди.

    Ула махнул рукой и нагло допил остатки кагора из моего стакана:

    -  Да это ж заготовка… Я ее своей душой оживлял, как мог, а когда этот рогатый стрелок по тарелочкам запустил в меня вилами, я просто оттуда вылетел. Смекаешь?

    Я смекнула. Выходит, Ула просто деликатно отошел в сторону, оставив свое недавно приобретенное тело на манер бронежилета или, точнее сказать, бронежеле. И пока Карл с Мэри Джейн мочили чернявых паразитов, Ула смотался за кагором и со всеми удобствами досмотрел, как двое лохов делают за него его работу.

    -  И тебе не стыдно так меня пугать?! - возмутилась я. - Тебе кагор меня дороже! Предупредить не мог, что ли?

    Ула самодовольно улыбнулся:

    -  С таким парнем, как я, ты не пропадешь! Будешь жить вечно! А кагор… Он, понимаешь, приходит и уходит… надо ловить момент.

    Я засопела, не решаясь высказать Уле все, что я о нем думаю. Как-то неловко было, сама же над его трупом клялась, что не буду драться… Чтобы отвлечься, я огляделась.

    Вокруг было по-прежнему весело. Граф и Фанни самозабвенно лупили друг друга, обнявшись крепче пары садомазохистов, встретивших друг друга после долгих лет разлуки. Карл сосредоточенно и деловито соскребал вилочкой в пакетик остатки рогатого, Мэри Джейн перевязывала как колбасу дохлую тушку ушастой.

    -  Что это они делают? - спросила я у Улы.

    -  Трофеи собирают, - пояснил рыжик. - Им зачтется… Да не пыхти ты так обиженно. Скоро домой полетишь, вот только тело освидетельствуем…

    -  Чего? - переспросила я.

    -  Бери этого, с вилами в груди, под мышки и тащи вон в тот симпатичный овражек! - распорядился Ула. - А то местные жители, кажется, хватились основного виновника торжества и с минуты на минуту будут здесь.

    И вправду, дерущаяся толпа плавно, но уверенно перетекала от полупотушенной церкви в нашу сторону. Я поняла, что мне лучше удалиться и переждать кровавую развязку в присоветованном Улой овражке.

    Я благополучно перекатила бывшее тело Улы в овраг и свалилась в него сама. В скором времени туда подвалили: Карл с булькающими останками рогатого в пакетике, Мэри Джейн с вечной своей дубиной и скатанной в рулон тушкой ушастой и Ула, нежно прижимающий к сердцу остатки кагора в дубовой бочке. Полубес опять принялся галантно раскланиваться передо мной:

    -  Ну что, Полина Ивановна, теперь я вам больше нравлюсь?

    Я снова вспомнила, что эта однорогая прелесть могла стать моим Помощником вместо веселого рыжего алкаша, и ответила хмуро:

    -  Моя любовь к тебе, как и любовь среднестатистического зятя к среднестатистической теще, измеряется километрами.