|
Моя покойная мать жила в то время в Белоруссии, в глухом посёлке, а я в Киеве. В одну из январских ночей мне что-то не спалось. Вдруг послышался стук в дверь. Удар был один, но сильный. Потом открылась дверь в прихожей, затем в комнату, и на меня повеяло ледяным морозным ветром. Я вскочила, со страхом посмотрела в открытую дверь, и в ночных сумерках увидела стоявшего в прихожей необыкновенно высокого и широкого в плечах человека в белом старинном плаще. Голова его была покрыта накидкой, а в правой руке что-то блестело — длинное, металлическое, вроде меча. Его лицо было крупное, но очень худое, из глубоких глазниц сверкали огненные глаза. Это страшилище стояло как вкопанное и смотрело на меня.
Сердце моё вырывалось из груди от страха. Я закричала что есть сил и бросилась к окну, не сводя глаз с чудовища. Но тут незнакомец повернулся и направился к выходу, сказав: «Мама». Потом открыл дверь и ушёл, громко захлопнув дверь. А я не могла прийти в себя. Сердце стучало, была такая сильная слабость, что я еле смогла включить свет. Никогда, ни до, ни после этого, я ничего подобного не испытывала. В тот же день, к вечеру, я получила телеграмму, что моя мать умерла в 2 часа ночи 5 января… Вера Прокофьевна И., г. Киев.
ОНА ВЕРНУЛАСЬ НА ДЕВЯТЫЙ ДЕНЬ
Когда умерла моя бабушка, мама уехала оформлять документы, а папа остался в доме один: мыл, убирал. И хотя ни в какую загробную жизнь он не верил, но почувствовал… что бабушка за ним ходит. Она, правда, и при жизни любила присматривать — кто, что и как делает. Ощутила это и я. Помню, на третий день после бабушкиной смерти стояла спиной к её комнате. Чувствую, будто кто-то взял меня за плечи и повис. Причём тяжесть я чувствовала вполне реальную. Подобное случилось и в квартире бабушкиного сына, моего дяди, который живёт совсем в другом месте. На него это произвело такое впечатление, что он даже упал в обморок. А дома у моей сестры её трёхлетняя дочка показывала пальчиком то на дверь, то на комнату, говоря: «Там бабушка». Каждый из близких родственников признался, что у него дома в те дни порой слышалось постукивание, а то и грохот падающего предмета. Смотрят — всё на месте, ничего не упало. А на девятый день с бабушкиной невесткой — моей тётей — произошёл совсем странный случай. Она мыла голову, зажмурилась. Вдруг видит (с зажмуренными-то глазами!), раскачивается гроб с бабушкой, и раздаётся её голос: — Ну вот, теперь и поговорить можно. На тётю напало такое оцепенение, что она и пошевелиться не могла. Пауза. Вроде бы надо поддержать беседу, но тётя в чудеса не верит. И вдруг против своей воли говорит, обращаясь к бабушке на «ты», чего никогда не было: — Ну, как ты там? Не тесно? — Да нет, я привыкла. Надо было плёнку под гроб постелить. — Так ведь в воде лежать будешь, — говорит, удивляясь себе, тётя. — И сверху тоже надо было плёнку, а то вода падает. — А как дышать будешь? И как улетать будешь? — добавила тётя фразу, совсем уж для неё странную. …Вспоминаю я все эти эпизоды и думаю: наверное, не так уж прост мир, как его наши философы нам объясняют. О. Колесникова, Москва.
ДИАГНОЗ СТАВЯТ ПСИХИАТРЫ
Эти барабашки давно и мирно уживаются и со мной. А началось всё, когда ещё я учился в Ленинградском медицинском институте. Это происходило в 70-х годах, когда никому не было дела ни до барабашек, ни до экстрасенсов. Я быстро понял, что рамки программы обучения очень ограничены, и самостоятельно взялся за труды Павлова, Бехтерева, Лурии… В результате был выдворен из института. А московские учёные во главе с академиком Ю.Кобзарёвым уже тогда обследовали необычные способности Н. |
