Стальные когти тарна высекли искры из мрамора крыши. Огромные крылья подняли сильный ветер, от которого попятились наблюдатели. На крыше, со связанными руками и ногами, лежала Талена в белой одежде. Возле нее находился наконечник копья. Когда тарн приземлился, оба палача вскочили и смешались с толпой. Сами Посвященные не казнят своих жертв, так как им запрещено проливать кровь. И вот Талена лежала передо мной.

    – Что это значит?! – раздался злобный голос Па-Кура.

    Я повернулся к нему и задохнулся от ярости, вспомнив, что сделал со мной этот человек. Но я не ответил ему, а обратился к аритам, стоящим на крыше:

    – Люди Ара, – сказал я. – Глядите!

    И указал на поле перед главными воротами. Приближающаяся орда была уже видна. Раздались крики возмущения.

    – Кто ты, – крикнул Па-Кур, выхватывая меч.

    Я сорвал шлем.

    – Я – Тэрл из Бристоля.

    Талена издала крик радости и удивления, который сказал мне все.

    – Заколите ее, – приказал Па-Кур.

    Но едва палачи шагнули вперед, я изо всех сил метнул копье. Оно слово молния пронзило воздух и ближайшего палача, войдя затем и в сердце второму.

    Толпа от удивления онемела.

    Я услышал далекие крики на улицах. Пахло дымом. Звенело оружие.

    – Люди Ара, – крикнул я, – слушайте. Даже сейчас ваш убар, Марленус, сражается за свободу Ара на его улицах!

    Ариты переглянулись.

    – Неужели вы сдадитесь? Отдадите жизни и ваших жен Убийцам? Неужели таковы мужчины великого несокрушимого Ара? Или вы всего лишь рабы, променявшие свободу на ошейник Па-Кура?

    – Долой Посвященных! – крикнул один мужчина выхватывая меч.

    – Долой Убийц, – крикнул другой. Посвященные завопили и побежали. Почти как по волшебству толпа разделилась на две группы. Обнажились мечи. Через секунду жестокая битва, идущая на улицах, захватит и крышу цилиндра.

    – Стойте!

    Все повернулись к говорящему. Вперед вышел сам Верховный Посвященный. Кучка остальных жрецов жалась позади него. Он величественно шагал через крышу. Ариты и люди Па-Кура расступались перед ним. Это был высокий изможденный человек с ввалившимися щеками и горящими глазами пророка. Это был аскетический фанатик, его костистая рука поднялась к небу.

    – Кто бросит вызов в воле Царствующих Жрецов? – крикнул он.

    Все молчали. Солдаты расступились еще шире. Даже Па-Кур подчинился. Духовная сила Верховного Посвященного давила, наполняя воздух. Религиозные верования людей Гора, основанные на предрассудках, сильнее цепей – ибо они невидимы. Горцы боятся слова, проклятия – и этого человека они боялись больше, чем тысяч врагов, вооруженных мечами.

    – Если воля Царствующих Жрецов такова, – сказал я, – что нужно убить невинную девушку, тогда я бросаю им вызов.

    Таких слов еще не слышали на Горе.

    Только ветер свистел на крыше Цилиндра.

    Верховный Посвященный повернулся ко мне, и вытянул свой худой палец.

    – Умри же огненной Смертью, – сказал он.