– Ставлю тысячу драхм за то, что они поймают его! – воскликнул Ксерстл.

– У меня, как у чужеземца, нет тысячи драхм, – заявил Тарзан, – но, быть может, Джемнон покроет твою ставку.

Он повернул голову к Джемнону, чтобы не видели Ксерстл и Пиндес, и медленно прикрыл один глаз.

– Сделано! – воскликнул Джемнон, глядя на Ксерстла.

– Я только требую предоставления мне права вести охоту так, как мне хочется, – сказал последний.

– Конечно, – согласился Джемнон, и тут же Ксерстл повернулся к Пиндесу и подмигнул ему.

– Тогда мы разделимся, – заявил Ксерстл, – но поскольку Тарзан и ты заключили пари против меня, один из вас должен остаться со мной, а другой – идти с Пиндесом, для того чтобы все были уверены, что охота ведется честно и по всем правилам.

– Я согласен, – сказал Тарзан.

– Но я отвечаю перед королевой за безопасность Тарзана, – возразил Джемнон, – и не хочу, чтобы он отлучался от меня даже на короткое время.

– Обещаю тебе, что не убегу, – заверил его человек-обезьяна.

– Я не только это имел в виду, – объяснил Джемнон.

– Если ты беспокоишься о моей безопасности, то, уверяю тебя, что это напрасно, – добавил Тарзан.

– Ладно, пора идти, – настаивал Ксерстл. – Я буду охотиться с Джемноном, а Пиндес с Тарзаном. Мы возьмем одного льва, они – другого.

Спустя несколько минут обе группы отправились по своим маршрутам: Ксерстл и Джемнон пошли на северо-запад, а Тарзан и Пиндес – на восток. Последние удалились всего на несколько сотен ярдов от места старта, когда Пиндес предложил разделиться, чтобы более тщательно прочесать лес.

– Ты иди прямо на восток, – сказал он Тарзану, – надзиратели поведут льва в северо-восточном направлении, а я пойду на север. Если кто-либо из нас нападет на след беглеца, то пусть крикнет, чтобы другие подошли к этому месту. Если мы не обнаружим беглеца в течение часа, тогда все вместе отправимся в горы.

Человек-обезьяна кивнул в знак согласия и пошел в том направлении, куда ему было указано, и вскоре исчез в лесу. Но ни надзиратели, ни Пиндес не двинулись даже на шаг, так как Пиндес приказал рабам, удерживавшим льва, оставаться на месте.

Тарзан шел на восток. Он знал, что не найдет негра, поэтому и не искал его. Джунгли пробуждали у него радостные ощущения, но не настолько, чтобы забыть обо всем остальном. Его необыкновенно развитые и приспособленные к дикой жизни чувства были всегда настороже. Через несколько минут он услышал шум позади себя и, оглянувшись назад, не удивился тому, что увидел. По его следам бежал лев, и на нем была упряжь охотничьего льва Катны. Это был один из львов, принадлежащих Ксерстлу, тот самый лев, которого взял с собой Пиндес.

Мгновенно человек-обезьяна понял горькую правду, и в его стальных глазах вспыхнул огонь. Но он не был следствием гнева или страха, его глаза выражали презрение и омерзение, в них, наконец, промелькнула дикая улыбка первобытного человека. Поняв, что обнаружил жертву, лев заревел. Этот рев услышал Пиндес и рассмеялся, довольный.

– Теперь пошли, – сказал он ловчим, – мы не должны подойти к останкам слишком быстро, так как они не будут выглядеть слишком хорошо.

И они двинулись на север.

Джемнон и Ксерстл, удалившиеся на большое расстояние, также услышали рев охотничьего льва.

– Они нашли след, – сказал Джемнон, остановившись. – Нам следует присоединиться к ним.

– Еще рано, – возразил Ксерстл, – очевидно, это ложный след.