– Если бы ты хотел увидеть меня снова так, как я этого хочу, ты бы никогда не опоздал.

– Я стремился сюда так же, как и ты, – ответил Тарзан.

– Ты никогда не видел Ксаратора? – спросила Немона.

– Нет.

– Это святая гора, воздвигнутая Тоосом для врагов королей и королев Катны. В целом мире ты не найдешь другой такой горы.

– Я с большим удовольствием посмотрю на нее, – весело заметил человек-обезьяна.

В это время процессия подошла к развилке.

– Дорога, которая ведет вправо, проходит через Тропу Воителей и достигает долины Тенар, – объяснила Немона. – Когда-нибудь я пошлю тебя в набег на Тенар и ты принесешь мне голову одного из самых знаменитых воинов Атны.

Тарзан подумал о Валторе и пожелал ему благополучно добраться до дома своего отца. Он оглянулся на Тудоса и Джемнона. Пока что ему не удалось переговорить с ними, и именно ради этого он шел теперь в колонне. Властелин джунглей легко бы совершил побег, но он должен был остаться до тех пор, пока не окажет помощь своим друзьям. Их положение было безнадежным, но все же в глубине души Тарзан надеялся на благополучный исход.

В полдень процессия остановилась, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться. Толпы людей ринулись искать тенистые места под деревьями, которые еще не успела занять прислуга королевы или благородные. Львов также завели в тень, где они и отдыхали теперь. Ввиду опасности неожиданного нападения врага, существующей здесь, на Поле Львов, постоянно, воины окружили это временное пристанище.

Привал занял не много времени, через полчаса шумная кавалькада двигалась снова. Но теперь уже разговоры смолкли, тишина и жарища повисли над пыльной колонной. Горы подступали все ближе и ближе, образуя каньон, через который пролегала извилистая дорога, ведущая к вершинам.

Вскоре в воздухе запахло серой, и чуткие ноздри человека-обезьяны первыми уловили это. Через несколько минут колонна, обогнув массивную вулканическую скалу, вышла к краю огромного кратера. Глубоко внизу булькала расплавленная лава, посылая вверх огромные языки пламени, клубы пара и столбы желтого дыма. Мощь природы производила глубокое впечатление на людей и вызывала чувство благоговейного страха. Задолго до появления Катны, Рима, Афин, Вавилона, Египта величественно и гордо возвышался Ксаратор над близлежащими горами.

Рядом с этим могучим котлом величие королевы и ее благородной свиты выглядело весьма жалко и незначительно, хотя, скорее всего, никто в толпе не понимал этого. Тарзан стоял со скрещенными на груди руками и, склонив голову, смотрел вниз на клокочущую преисподнюю, пока королева не тронула его за плечо.

– Ну как тебе нравится Ксаратор? – спросила она. Тарзан покачал головой.

– Я испытываю необычные чувства, – медленно произнес он, – но я не в силах их объяснить.

– Он был создан Тоосом для королей Катны, – гордо сказала Немона.

По обе стороны королевской группы на краю вулкана собралось множество любопытных. Тарзан увидел Тудоса и Джемнона, стоящих рядом с повозкой, на которой лежало тело жертвы. Хотя лица их казались гордыми и бесстрастными, Тарзан догадывался, что происходило сейчас у них в душе. Их мысли витали над телом бедной девушки, которое тряслось на грубых досках тяжелой повозки. Ни разу не заметили они, чтобы Дория пошевелилась или издала хоть один звук. Конечно, она была или бесчувственна, или мертва, только так она могла избежать мучений и лишить Немону радости садистского наслаждения.

Церемония возле Ксаратора, хоть и носила печать так называемой справедливости, являлась по существу полурелигиозной и требовала присутствия и участия жрецов. Двое из них уже сняли сверток с повозки и положили его на краю кратера возле ног королевы.