В середине книги лежала закладка из цветного пера какой-то птицы. Человек-обезьяна раскрыл это место и увидел рисунки людей различного возраста. Среди них – новорождённых младенцев. Изображения были столь хорошими, что нарисованные казались живыми. Подобного Тарзану никогда видеть не приходилось.

Вождь бережно забрал книгу и снова положил в ларь, при этом его правая голова следила за руками, а левая продолжила разговор:

– И эта книга тоже последняя. Раньше их у луссов имелось много, очень много. Одни книги учили всему полезному и нужному, другие забавляли и развлекали, третьи содержали все знания народа об окружающем мире, природе, животных и прочем. Увы, мы навсегда лишились этой мудрости.

На следующий день один из гигантов стал жертвой злобных карликов – владык ночи. Когда он утром выходил из дома, то наступил на отравленную колючку, подброшенную февеями. Жертв могло быть и больше, но кто-то догадался осмотреть внешний источник, расположенный неподалёку от городских ворот, в котором любили купаться луссы: на дне его, привязанные к камням, лежали пучки ядовитых растений.

Баграми их удалили, но Биарм приказал несколько дней не пользоваться водоёмом, не подпускать близко к нему детей. Воду стали набирать из внутреннего источника в городе, но струя живительной влаги едва текла из него и на всех обитателей города воды не хватало.

Тарзана возмутило подлость февеев и их коварные приёмы в борьбе с добродушными исполинами. Гадал над истоками подобной злобы. Что питало её?..

Человек-обезьяна познакомился и подружился со многими луссами, а особенно сильно с Армом, сыном вождя, и его женой Мутой. Она дохаживала последние дни беременности, вот-вот должна была родить. Тарзан хотел поглядеть на ребёнка, гадал: скажется ли наследственность, ведь дед – двухголовый.

…Схватки начались поздно вечером. Муту увели во внутренние помещения дома. Тарзан понял, что знаменательное событие произойдёт в самое ближайшее время.

Рано утром поспешил к Биарму. Тот сидел над раскрытой книгой, на лицах его голов увидел скорбь и муку, а в глазах навёртывающиеся слёзы. При виде вошедшего вождь, не спеша, закрыл книгу.

Тарзан спросил о Муте: как прошли роды?

Биарм вздохнул и ответил, что неудачно, ребёнок родился мёртвым, сейчас его уже готовят к похоронам. Левая голова гиганта судорожно сглотнула кому в горле, а правая отвернулась.

Человек-обезьяна почувствовал угрызения совести от того, что не вовремя явился со своими расспросами.

Поспешил к Арму, намереваясь выразить своё сочувствие. У ворот дома столкнулся с траурной процессией – на кладбище несли завёрнутый в серый саван трупик ребёнка. Тарзан присоединился к остальным.

Когда трупик укладывали в могилу, от неосторожного движения саван развернулся и Тарзан увидел, что ребёнок имеет две головы, как и его дед. Саван торопливо поправили, странно поглядывая на гостя, что он отметил в своей памяти. Могилу торопливо закидали землёй.

Впоследствии человек-обезьяна размышлял: значит, ребёнок родился двухголовым и мёртвым? Не потому ли мёртвым, что имел подобное уродство?.. Долго гадал над этим. С луссами на эту тему не говорил, почему-то внутренне глубоко уверенный, что она доставит им мало приятного.

Жизнь в городе текла однообразно, только общение с вождём несколько скрашивала будни. Тарзан несколько разочаровался в гигантах, прошло первоначальное обаяние их необоримой силы и титанической мощи. Он подметил, что на них лежит отпечаток апатии, подавленности, который делает их медлительными, лишает ум живости, угнетает воображение. Единственное исключение – Биарм да маленькие дети. Вероятно, это явилось результатом осознания своей трагической участи, ведь народ медленно, но неуклонно вымирал.

А в Тарзане разгоралось любопытство, его интересовала удивительная страна.