— Но почему? — спросил Грегори.

— Я скажу вам, когда вернусь, — ответил человек-обезьяна.

— Нам ожидать вас здесь?

— Как хотите. Я все равно разыщу вас. — И он исчез в джунглях.

— Куда пошел Тарзан? — спросил д'Арно. Грегори пожал плечами.

— Я не знаю. Он не сказал мне. Предупредил, что будет отсутствовать дня два. Не могу представить себе, куда он ушел.

Вольф присоединился к ним.

— Куда по девался обезьянщик? — спросил он. — У нас хватит еды на два дня.

Грегори сказал ему все, что знал, а Вольф ухмыльнулся.

— Он вас покинул. Никакой другой причины уйти у него нет. Вы его больше не увидите.

Д'Арно, обычно никогда не выходивший из себя, ударил Вольфа по щеке.

— Больше ничего подобного я слышать от тебя не хочу. Вольф схватился за пистолет, но д'Арно сжал его руку

прежде, чем тот успел им воспользоваться. Грегори стал

между ними.

— Нельзя, чтобы так продолжалось, — сказал он. — У нас ведь и так хватает забот и без драк между собой.

— Простите, мсье Грегори, — сказал д'Арно. Вольф повернулся и зашагал прочь, бормоча что-то себе под нос.

— Как лучше поступить, капитан? — спросил Грегори. — Подождать здесь Тарзана или продолжать путь?

— Лучше мы пойдем дальше, — сказал д'Арно. — Мы потеряем день или два, если будем ждать здесь.

— А если мы пойдем дальше, и Тарзан не найдет нас? — возразил Грегори.

Д'Арно рассмеялся.

— Даже сейчас вы не знаете Тарзана, — сказал он. — Можете скорее предположить, что вы потеряетесь на главной улице своего города, чем то, что Тарзан не сможет найти нас через два дня в Африке.

— Очень хорошо, — сказал Грегори, — тогда пойдемте! Они шли за Вольфом, а Лавак рядом с Эллен.

— Каким ужасным для меня было бы все это приключение, если бы ни… — он колебался, не зная, как продолжить.

— Если бы ни…? — переспросила девушка.

— Если бы ни вы, — ответил он.

— Я? Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Это потому, что вы никогда не любили, — ответил он. Эллен рассмеялась.

— О! — воскликнула она. — Что же вы собираетесь сказать, что влюблены в меня?

— Вы смеетесь над моей любовью? — обиделся Лавак.

— Нет, — сказала она, — над вами. Магра и я — единственные женщины, которых вы сейчас видите. Вы, конечно, должны были влюбиться в одну из нас, ведь вы француз. Магра явно влюблена в Тарзана, и это было бы пустой тратой времени влюбляться в нее. Остаюсь я. Пожалуйста, забудьте об этом.

— Я никогда не забуду, — сказал Лавак, — и никогда не отступлюсь. Я без ума от вас, Эллен. Пожалуйста, дайте мне хоть какую-нибудь надежду. Я в отчаянии. Я не отвечаю за свои поступки, если вы не скажете мне, что у меня есть хоть какая-то надежда!

— Простите, — сказала она серьезно, — но я вас не люблю. Если вы собираетесь продолжать в том же духе, то добьетесь того, что станете мне неприятны.

— Вы жестокая, — пробормотал Лавак и в течение всего дня одиноко брел, чувствуя растущую ревность к д'Арно.

Был еще один человек, которого тоже занимали мысли о любви, и которые он должен был высказать. Это был Вольф. И будем великодушны, назовем чувства, которые владели им, любовью.