— Смотрите! Они приближаются!

Те, кто услышал его, повернулись чтобы посмотреть на всадников, спускавшихся галопом вниз по холму в развевающихся на ветру одеждах. Этого было достаточно.

Носильщики, погонщики и вождь — все как один, бросились бежать. Те, у кого был груз, сбросили его на землю, чтобы он не мешал. Стабух остался один.

Какое-то мгновение он колебался: бежать ему или нет, но тут же понял тщетность попытки.

С громкими криками всадники налетели на лагерь и увидев его, стоявшего в одиночестве, остановились перед ним.

Грубые лица, злодейский вид — они представляли собой дьяволов и могли заставить самые храбрые сердца почувствовать страх. Их главарь обратился к Стабуху на незнакомом языке, но тон его был таким угрожающим, что русскому не надо было знать язык, чтобы понять опасность, заключенную в обращении и в злом выражении лица. Но он отбросил страх и встретил этих людей со спокойным хладнокровием, которое навело их на мысль о его могуществе.

Возможно, он был главой большого отряда белых людей.

Бандиты оглянулись вокруг, как будто эта мысль была высказана кем-то вслух, так как они хорошо знали характер и оружие белых и боялись их. Несмотря на свои сомнения, они смогли оценить трофеи в лагере, когда бросили оценивающий взгляд на груз, оставленный носильщиками, большинство из которых еще были видны бегущими в джунгли.

Отбросив бесполезные попытки быть понятым белым человеком, главарь вступил в жаркий спор с несколькими членами своей шайки, и когда один из них, сидевший рядом, поднял ружье и прицелился в Стабуха, он ударил по оружию и обругал своего товарища. Затем отдал несколько приказаний, в результате чего часть людей осталась охранять Стабуха, а другие спешились и стали привязывать груз к своим лошадям.

Через полчаса бандиты ускакали в том направлении, откуда приехали, забрав весь груз русского и его самого, безоружного в качестве пленника.

Когда они уезжали, чьи-то пристальные серые глаза, следившие за каждым поворотом событий в лагере русского с того момента, когда Стабух остановился на отдых, наблюдали из зеленого укрытия джунглей.

Хотя расстояние от джунглей до лагеря было значительным, ничего не ускользнуло от внимательного взгляда наблюдателя, устроившегося привольно в развилке большого дерева на краю равнины. Его реакция на происходившие события не поддавалась разгадке, так как его лицо оставалось спокойным и безучастным.

Он наблюдал за удалявшимися фигурами бандитов до тех пор, пока они не исчезли из вида, затем легко соскочил на землю и стал пробираться через джунгли в обратном направлении, в направлении, взятом убегавшими членами экспедиции Стабуха.

Голоба, вождь, шел испуганный по мрачной тропе джунглей. С ним двигалась значительная группа людей экспедиции Стабуха, одинаково напуганные мыслью, что их будет преследовать банда.

Первая паника ужаса прошла, и по мере того, как шли минуты, а погони не было, люди стали немного успокаиваться, хотя в сердце Голобы чувство страха сменилось другим. Это был страх преданного заместителя, который бросил своего начальника. Сейчас он придумывал оправдание своему поступку.

— Они подъехали к нам, стреляли из ружей. Их было так много, по крайней мере сто человек. Никто не возразил ему.

— Мы сражались храбро, защищая хозяина, но нас было мало, и мы не могли сдержать их натиск.

Он замолчал и посмотрел на людей, шагавших рядом с ним. Он видел, что они качают головами в знак согласия с его словами.

— Потом я увидел, что хозяин упал и был взят в плен, и мы вынуждены были бежать.

— Да, — сказал один из шагавших рядом, — все было так, как сказал Голоба.