— Нет, — ответила она твердо. — Это желание Йеговы, а если ты не веришь мне, спроси Дзобаба, апостола.

Абрахам, сын Абрахама, повернулся туда, где молились старейшие.

— Дзобаб! — крикнул он голосом, перекрывшим шум молитвы.

В ту же минуту Дзобаб закончил молитву громким: "Аминь!"

Старики поднялись, их примеру последовали те жители деревни, которые не были подвержены эпилепсии. Дзобаб, апостол, подошел к тем, на кого были устремлены глаза всех людей.

— Что произошло, пока я общался с Йеговой? — спросил Абрахам, сын Абрахама.

— Появился посланник с небес, вернее, посланница, — ответил Дзобаб. Ее приняли с почестями, люди принесли дары, каждый что смог, и возложили у ее ног, и она, кажется, не проявила неудовольствия, впрочем и удовольствия тоже, — добавил он. — А больше мы не знаем что делать.

Абрахам, сын Абрахама, снова повернулся к Иезабель, но когда заговорил, в его тоне появилась новая умиротворяющая нотка, а в глазах не было ни капли страха.

— Попроси посланницу отнестись к нам, бедным слугам Йеговы, со снисхождением и прощением, моли ее заговорить с нами грешниками и высказать свои желания. Мы ждем ее послания.

Трепещущая от страха, зная свою ничтожность, Иезабель повернулась к леди Барбаре.

— Нет, подожди! — закричал Абрахам, сын Абрахама. В его слабом уме возник неожиданный вопрос.

— Как же ты сможешь разговаривать с ней? Ты же говоришь только на языке мидиан. А если ты сможешь говорить с ней, почему не могу я, пророк, проповедник идей Поля, сын Йеговы?

Иезабель обладала умом, стоящим пятидесяти умов проповедника идей Поля вместе взятых, и она использовала это преимущество, хотя, говоря по правде, не без опасения за возможные последствия своего неосторожного предложения. Хотя девушка имела блестящий и находчивый ум, все же она была не более чем дитя невежественного и суеверного народа.

— Это не просто. Но ты умеешь говорить, пророк, — сказала она. Поговори сам с посланницей Йеговы, и если она ответит тебе на языке мидиан, ты сможешь понять ее так же, как и я.

— Это не просто вдохновение, — сказал Абрахам, сын Абрахама.

— Это чудо, — воскликнул Дзобаб. — Йегова, должно быть, вложил слова в ее рот.

— Я поговорю с посланницей, — сказал пророк. — О, ангел Света! вскричал он, повернувшись к Барбаре. — Посмотри с состраданием на старого человека, на Абрахама, сына Абрахама, проповедника идей Поля, сына Йеговы, и снизойди известить его о воле Всевышнего, который послал тебя к нам.

Леди Барбара покачала головой.

— Когда человек не в себе, он поступает подобно этому, — сказала она. Я читала об этом несколько раз в американской периодике, но плохо помню.

Она достала сигарету из кармана жакета и закурила.

— Что она сказала, Иезабель? — потребовал пророк. — И во имя Поля, что за диво? Из ее ноздрей идет дым, как у чудища в Священном писании. Что это может значить?

— Это предупреждение, — сказала Иезабель. — Потому что ты сомневаешься в моих словах!

— Нет, — воскликнул Абрахам, сын Абрахама. — Я верю тебе. Скажи ей, что я не сомневаюсь в тебе, и потом передай мне ее слова.

— Она сказала, — повторила Иезабель, — что Йегова не доволен тобой и твоим народом. Он сердит, потому что ты плохо относишься к Иезабель. Его гнев велик, потому что ты заставляешь ее работать свыше сил, не даешь хорошей пищи и наказываешь ее, когда она смеется или счастлива.

— Скажи ей, — сказал пророк, — что мы не знали, что ты работала сверх силы, и что мы загладим свою вину.