|
— Работу по выявлению агента будем вести по следующим направлениям. Первое — отдел Проскурина устанавливает все те организации, которые связаны с поставками в Нагонию сельскохозяйственной техники, лекарств, оборудования для электростанций. Второе: подразделение Коновалова наблюдает за выявленными разведчиками ЦРУ в посольстве — все их контакты, маршруты поездок должны быть проанализированы с учетом данных, которые мы получим, реализовав первую позицию. Третье: Виталий Всеволодович передает руководство своим отделом Гмыре и вылетает в Луисбург. Товарищу Славину предстоит выяснить ситуацию на границах с Нагонией, в какой мере силен Огано, и установить, кто автор письма. После этого…
— Если получится, — заметил Славин. — После этого, — словно бы не слышав его, продолжал Константинов, — в случае, если Славин будет убежден, что имеет дело не с подставой, а с искренним человеком, — знакомит нашего неизвестного корреспондента с фотографиями членов советской колонии. — Номер в «Хилтоне» стоит сорок долларов, — сказал Славин, — а жить надо там, обязательно там, потому что мне сдается, наш корреспондент, если только это не игры, в «Хилтоне» работает, скорее всего в кафе или ресторане. — Довольно умозрительно, — заметил Константинов. — Значит, лаборатория страдает умозрительностью, — сказал Славин. — Они мне заключение по письму прислали: есть следы масла и сохранился запах дешевого сыра… — А если письмо сочиняли за завтраком? — поинтересовался Константинов. — В номере? — Тогда был бы запах клубничного джема, — победно улыбнулся Славин. — Сыр на завтрак дают редко, да и потом, если бы это дело варганили ребята из ЦРУ, они бы заказали «хэм энд эггс». Дешевый сыр дают в барах «макдоналдс», они сейчас по всему миру разбросаны.
…В Шереметьево Константинов и Славин приехали ночью; пахло полынью; казалось, что вот-вот затрещат цикады. — Выпьем кофе? — спросил Константинов. — С удовольствием. Они сели за столик; народа было немного; две молоденькие официантки говорили о том, что ехать на Рижское взморье рано еще, дождит, и море холодное, хотя песок за день прогревается, мягкий, нежный, и можно гулять по пляжу, вдыхая пряный сосновый запах, а загар лучше, чем на юге, дольше держится… Константинов посмотрел на Славина, улыбнулся, подвинулся к нему, шепнул: — Занятно, теперь нам с вами предстоит партия в теннис, причем — проигравшего не будет, победителями обязаны стать оба… — Теннисом вы определяете предстоящие шифротелеграммы? — спросил Славин. — Именно. И не сердитесь, как обычно, если я что-то стану вам настойчиво не рекомендовать. — Запрещать, говоря прямо, — уточнил Славин. — Но обижаться все равно буду. Официантка поставила перед ними кофе, спросила: — Куда летим? — В Болгарию, — ответил Славин. — Там море прогрелось. — Зато песка мало, — сказала официантка, — а теплый песок важнее моря, прогрев дает на всю зиму, тепло хранит… Я в прошлом году в Румынии отдыхала, хорошо, конечно, но только вот с песком плохо, камни… Константинов посмотрел ей вслед, покачал головой, сказал задумчиво: — Все-таки время — категория совершенно поразительная, Виталий Всеволодович… Вы ощущаете мирность? — Теплый песок пляжа и запах сосен, — повторил Славин. |
