Мой патрон встал и потянулся. Я ждал, когда он предложит пойти перекусить. Он молчал. Затем сел, достал рукопись Бейтса и принялся протирать очки. Заметив мое удивление, доктор мрачно улыбнулся.

— Боюсь, вы не восприняли всерьез рукопись мистера Бейтса и его рассказ, Филлипс.

— Это самая жуткая галиматья из всех, что мне приходилось слышать. Еще и какие-то загадочные исчезновения.

— Ничего подобного. Исчезновения были, как были и последующие появления тел. Лично я не склонен относиться к этому столь легкомысленно.

— Вы хотите сказать, что верите в эту чепуху?

Доктор откинулся назад и смерил меня пристальным взглядом.

— Вы еще очень молоды, мальчик мой.

Далее последовала небольшая лекция, которую я выслушал в почтительном молчании, совершенно забыв о терзавшем меня голоде. Я хорошо знаком с его трудами, говорил доктор, поэтому должен знать, сколько легенд и преданий связано с древними формами почитания богов, иные из которых дожили до наших дней. Скажем, древние культы, по-прежнему существующие в некоторых затерянных уголках Азии. Кроме того, вспомним, что еще Киммих выдвигал гипотезу о том, что цивилизация народа чиму зародилась на территории Китая, который в ту пору еще не существовал как государство. Рискуя показаться банальным, он напомнил мне о древних скульптурах острова Пасхи и Перу. Некоторые древние религии дожили до наших дней, претерпев определенные изменения, но при этом сохранив свою основу. У арийских народов, возможно, дольше всех сохранивших отголоски древних религий, существовали обряды друидов и в то же время — ритуалы, связанные с дьявольскими силами и некромантией. Особенно долго они продержались в некоторых частях Франции и в балканских странах. Мне это ничего не напоминает?

Я возразил, что все древние религии в общем и целом похожи друг на друга.

На это доктор Лэпхем сказал, что в основе своей они действительно похожи, с этим никто не спорит, однако представление о неких существах, которые в один прекрасный день вернутся на землю, существовало не у отдельной группы людей, а у множества народов, поклонявшихся древним богам или богоподобным тварям — именно богоподобным, поскольку на земле человек не встречал ничего подобного. И ничего более злобного.

Доктор показал мне барельеф.

— Вы знаете, что эта штука попала к нам из района Антарктики. Как вы думаете, что это такое?

— Мне кажется, это примитивное изображение существа, которого северные индейцы называли «Вендиго».

— Неплохо, хотя нет доказательств того, что оно существовало. Этот барельеф был найден под толстым слоем льда. Это очень древняя вещь. Мне кажется, что она старше даже цивилизации чиму. Поэтому она и уникальна, и нет. Возможно, вы удивитесь, если я скажу, что подобные изображения находили в разных исторических пластах, вплоть до периода кроманьонцев, и даже до них, в эпоху появления первобытного человека; их находили и в Средние века, и во времена династии Мин, и в период правления русского царя Павла Первого, их находили на Гавайях, в Вест-Индии, совсем недавно их нашли на Яве; есть они и у наших пуритан в Массачусетсе. Вот так. Но меня в настоящую минуту больше всего удивляет другое — что было в Эмброузе Дьюарте такого, что местные жители приняли его за вернувшегося Хозяина? Какую вещь ожидали увидеть у него два нищих старика, у которых он спрашивал дорогу к дому миссис Бишоп? Почему они спросили его про какой-то «знак»?

— Так вы полагаете, что этот барельеф списан с живой модели? — спросил я.

— Я, конечно, не стоял за спиной того художника, — с серьезным видом сказал доктор, — и все же я не отвергаю такую возможность.

— Короче говоря, вы полностью поверили в то, что рассказал нам этот Бейтс?

— Боюсь, что все это чистая правда — до некоторой степени, конечно.