— Мне нужна государственная тайна, — начала я без всяких вступлений.

— Из нашего бюро? — удивился Гутюша.

— Какое. В министерстве внешней торговли. У тебя там вроде знакомый есть, сейчас скажу, о чем речь.

Я рассказала весьма приблизительно о пани Крысковой и о нашей затее. Услышав про бриллианты, Гутюша принялся подробно расспрашивать, какой камень я видела сама. Пока я все ему выкладывала, мое умственное затмение как рукой сняло, и навалилась такая слабость, что пришлось сбросить скорость как раз в Аллее Собес кого, где стоянка запрещена. Я съехала в Черноморскую и остановилась где попало.

Расстроилась донельзя. Не из-за Гутюши — он заслуживал полного доверия, а при мысли о том, что я могу натворить по своей рассеянности. Ведь не Гутюша сказал о знакомом из министерства, а Павел, к тому же вовсе не знакомый Павла, а отец его приятеля работал там, и, кроме того, не бриллиантами занимался, а гашишем. Гутюша сроду не упоминал о торговых контактах, а я, поклявшись хранить абсолютную тайну, проинформировала его на этот счет обширно и всесторонне. Что я еще могу наболтать, Господи прости, и кому?!!..

Я прямо-таки застонала.

— Гутюша! Умоляю, держи язык за зубами, а лучше всего нажрись в стельку и забудь мою чертову болтовню. Я по ошибке, сдуру выболтала тебе секрет! Гутюша безгранично изумился.

— По ошибке? Как же так?

— Да мне померещилось, что ты знаешь кого-то из министерства, а на самом деле ничего подобного, ты знаком с кем-то из прозекторской, насчет министерства совсем другой.

— А кто это сказал? — возмутился Гутюша.

— Как кто? Да ты же!

— Я? Впервые слышу. Уж такой туманистый-то я не бываю, чтобы вовсе не понимать своих отчетов.

От такого разговорчика у меня вообще голова кругом поехала.

— Постой, ведь ты говорил, что знаешь одного из анатомички, или я опять перепутала?

— Говорил, почему не сказать, коли и в самом деле знакомец есть.

— А про министерство другой говорил, не ты! Или ты тоже знаешь кого-нибудь из министерства?

— Ясно, знаю, почему не знать?

— Анекдот, Богом клянусь… — потерянно пробормотала я.

Гутюша занервничал.

— А почему это не знать всяких и разных людей! С покойником Брежневым, может, и не был в друзьях, а в министерстве — будьте любезны! И могу все это тебе организовать с детской скоростной смекалкой!

Я было снова застонала, но спохватилась — нечего нюни распускать, тут решаются дела поважнее.

— Что ты можешь организовать?

— Да эти бриллианты! В смысле, что там тебе надо, когда они придут и так далее. Я там знаю и женскую цепочку, ну, и некий дамско-мужской клубок, могу узнать подноготную и подколодную!

При мысли, что хоть один раз меня явно выручил склероз, сразу полегчало. Я включила первую скорость и поехала.

— Ладно, порядок. А когда удастся разузнать?..

— Да прямо на днях, мне интересно. Только, слушай, Тадеушу ни гу-гу. Он насчет денег прядной баран…

Я была того же мнения. Извлекла Гутюшу от Тадеуша не только потому, что мне не хотелось ехать далеко на Грохов, была еще одна закавыка:

Тадеуша посвящать в бриллиантовую аферу не следовало. Веря в законность с детским упрямством, он пришел бы в ужас от нашей затеи, да еще бы и Гутюшу настроил против.

— И вообще никому ни словечка. Пойми, Гутюша, это опасно. Вникни в этот аспект…

Божидар позвонил на следующий день и вежливо осведомился, хочу ли я его видеть. Этот идиотский вопрос он задавал довольно часто, и меня уже давно подымало рявкнуть: «НЕТ!!!» — и бросить трубку, но я сдерживала характерец и мурлыкала медовым голоском.