— Она самая.

— И Венера Милосская тоже здесь, — вставила Нэнси.

— Она красивая, но без рук, — продолжала кривляться Джорджи. — Где она их потеряла?

— Чего не знаю, того не знаю, — поддержал шутку адвокат. — Может, поищем?

— О чём я всегда мечтала, так это увидеть портрет Моны Лизы работы Леонардо да Винчи, — во всеуслышание объявила Бесс.

Мистер Дру заметил, что этот портрет считается самым Ценным сокровищем Лувра. Во всяком случае, охраняется он куда тщательнее, чем любой другой экспонат.

Когда девушки в сопровождении мистера Дру добрались до знаменитого портрета, то увидели перед ним металлическое ограждение и двух охранников, внимательно рассматривающих каждого посетителя.

Изображение Моны Лизы заворожило их.

— Какое прекрасное у неё лицо, — задумчиво проговорила Нэнси. — Достаточно бросить на него один только взгляд, и сразу чувствуешь какое-то умиротворение.

Гости из Ривер-Хайтс провели в Лувре около часа. Устав за день от долгого хождения и беготни, они наконец решили выйти из музея, перебраться на другой берег Сены и отправиться на поиски бывшего дома Обера.

Консьерж, грубоватый мужчина лет пятидесяти, поначалу обошёлся с иностранцами весьма нелюбезно и не очень-то хотел отвечать на их вопросы.

— С меня и полиции довольно, — сердито проворчал он. — Делать мне больше нечего, как болтать с вами. Кто вы такие?

Нэнси обезоруживающе улыбнулась. Она решила задать прямой вопрос — вдруг повезёт.

— Как зовут брата Клода Обера?

— Луи, — не задумавшись ни на секунду, ответил консьерж.

Нэнси чуть не завизжала от восторга, но взяла себя в руки. Мистеру Дру, Бесс и Джорджи тоже было не просто сохранить самообладание.

— Ах да, верно, — небрежно проговорила Нэнси. — Я и забыла. А где он живёт?

Немного помолчав, консьерж все-же ответил:

— Где-то за городом. Точно не помню, как называется это место. — И вдруг неожиданно добавил:

— Луи — это голова! Клод малость туповат, без брата шагу ступить не может, делает только то, что тот велит.

— Да, Луи всегда при деле, — вошёл в роль мистер Дру. — Мы видели его сегодня, но не успели поговорить. Что он сейчас поделывает?

— Да он учёный или что-то в этом роде. Формулы, колбы и всё такое прочее. Для меня это тёмный лес.

Интуиция подсказывала Нэнси, что они все ближе и ближе подходят к чему-то важному. Она опять мило улыбнулась консьержу:

— А не покажите нам, где жил Клод? — Нэнси вовсе не рассчитывала найти какие-нибудь улики, ей просто хотелось сосчитать ступеньки до квартиры Обера. А вдруг их окажется девяносто девять?

— Могу, — согласился консьерж, — но внутрь не пущу — туда недавно въехали молодожёны.

Он направился к лестнице, а Нэнси вернулась к парадному входу. Ей пришло в голову, что стоит сосчитать не только ступеньки, но и общее число шагов от входа до квартиры Обера.

От входа до каморки консьержа было десять шагов. На втором этаже от лестницы до лестницы также было десять шагов. В двух пролётах лестницы — от первого до второго и от второго до третьего этажа — было шестьдесят девять ступенек.

«Если от лестницы до квартиры Обера тоже будет десять ступенек, — думала про себя Нэнси, — тогда…»

Так и оказалось! Шестьдесят девять ступенек и три раза по десять шагов — всего девяносто девять!

«Ну и что из этого следует? — размышляла Нэнси.