Объехав яркую клумбу с пронзительно-красными цветами, она поставила «Кашкай» у самого входа в офис. Повесила сумку со встроенной скрытой камерой на плечо, проверила на месте ли телефон и вышла из автомобиля.

Лола, известная в Италии журналистка российского происхождения, вела на Пятом канале две криминальные программы «Их кто-то видел?» и «Четвертая кассация». Ее команда, или «группа захвата», как называл их маленький коллектив на летучках директор, состояла из трех человек.

Это была бойкая незаменимая Дана, тоже журналистка по образованию, имеющая по всей Италии знакомых полицейских, снабжавших ее необходимой информацией, и высокопрофессиональный, но чересчур пугливый оператор Стефано, который был готов выполнять любую работу, если этого требовало дело. Команда была сплоченной и понимала друг друга с полуслова.

Обстоятельства сложились так, что оба помощника остались в Риме компоновать материал для уже завершенного предыдущего расследования, а Лола поехала в Маргару – нельзя же было упускать такой непростой случай!

Перед самым ее отъездом выяснилось, что у Даны заболело горло, а Стефано тут же заявил, что и он чувствует недомогание, и Лола отправила обоих делать тест на ковид.

К счастью, тест оказался отрицательный, но Лолу не отпускало беспокойство.

Она нацепила маску и остановилась, осматриваясь. Ни одного человека вокруг не было видно, и, несмотря на солнечный день, двор без единой души казался вымершим, и это настораживало. Несколько полицейских автомобилей, пара «Фиатов» с местного телевидения, машина главных конкурентов с Первого канала во главе с Бобрихой и в стороне, приткнувшиеся носами к стенке, белый фургон и черный джип.

Это все, что увидела журналистка перед зданием завода, расположенного на самой окраине городка Маргара, ставшего за последние дни нарицательным. Невиданное и совершенно необъяснимое исчезновение Боцоли, пропавшего, по последним данным, прямо в здании завода, всколыхнуло всю Италию и заставило забыть даже о надвигающейся очередной волне вируса, о которой не переставали талдычить по телевизору многочисленные «эксперты».

Лола перед приездом уже изучила известные материалы этого дела и с ужасом констатировала, что истеричная версия собратьев по перу о том, что Боцоли был убит и сожжен тут же, в плавильной печи, очень похожа на правду. Она вспомнила, как Дана кричала ей в трубку перед отъездом:

– Это из ряда вон выходящий случай! Представляешь, человеческое тело в бурлящем металле!

– Но… – попыталась возразить Лола.

– Никаких «но»! Вся Италия даже про вирус начинает забывать, только и разговору что об этом исчезновении! Будь осторожна!

«Начинаем черстветь душой с этой профессией, – отметила про себя Лола, – раньше она только мне говорила, что я «иду по трупам», а сейчас и Дана приближается к моему уровню. Нехорошо это…»

Но она знала, что «слюнями и соплями» расследованию не поможешь, а людям надо знать правду.

Во дворе так никто и не появился, и Лола подумала, что прямо сейчас что-то происходит в цеху, раз ни один из журналистов не остался на улице, а все поспешили внутрь завода.

Она открыла входную дверь и очутилась перед белой стойкой, напоминающей гостиничную, где, видимо, предполагалось место для секретарши, которая в данный момент тоже отсутствовала. Пройдя по коридору, Лола открыла одну из дверей в самом его конце. Перед ней простирался огромный ореховый стол, окруженный стульями с высокими спинками, на одной из стен размещался большой экран телевизора, на другой стене – коричневая доска для презентаций, с аккуратно уложенными мелками на ее нижнем выступе.

Ничего себе, какой зал переговоров! Стиль комнаты совсем не соответствовал представлению Лолы о заводских помещениях.