– Гордячкой, – поправила ее Лола.

– Но это не так, она мне всегда нравилась. А то, что она из богатой семьи и замашки у нее аристократические, так что же, каждому свое.

– Но разве ее богатство кому-то могло помешать? – произнесла журналистка наивным голосом.

– Как вам сказать… завидовали некоторые, это точно, может, поэтому и недолюбливали Кьяру.

– У вас тут народ вроде неплохо живет, чему уж так вот завидовать?

– Неплохо, да, но не так, как Кьяра.

Лолу удивило, что Орнелла говорила о жене Боцоли, как будто та жила отдельно от мужа.

– Ну, конечно, у супруга свой завод. Наверное, дела шли хорошо, вот он и не отказывал ни в чем Кьяре. Но ведь это все заработано честным трудом! – Лола вспомнила про экономические преступления, которые приехал расследовать полицейский из Венеции, и сразу подумала, что, может, и не совсем честным трудом, и, возможно, в этом-то все дело.

– Работал Марио с утра до вечера, это точно, но на производстве много не заработаешь. – Орнелла явно повторила чьи-то слова. – У Кьяры родители очень богатые, а она единственный ребенок в семье, привыкла к роскоши, так что ее отец до сих пор балует. Если бы не он, Кьяре от многих привычек пришлось бы отказаться.

Вдали показалась освещенная терраса гостиницы «Лесная».

– Тебе куда, дорогу показывай, – произнесла Лола и поехала медленнее.

– Мне дальше за холм и направо, там сыроварня небольшая. Мне там надо моцареллу забрать и в центр в ресторан отвезти. Вот приходится чем заниматься, чтобы хоть какие-то деньги заработать. Раньше-то я продавщицей трудилась в маленьком бутике, – пояснила Орнелла, – а в связи с вирусом магазин закрыли.

– Я тебя потом обратно в центр подброшу, не беспокойся.

Лола подумала, что вечер все равно свободный и лучше она покатается с девушкой и, возможно, выведает что-то еще.

– Я вам очень благодарна, – церемонно ответила та.

«Наверное, у Кьяры научилась, не иначе», – пронеслось в голове у Лолы.

– А рестораны у вас все работают? – поинтересовалась журналистка.

– До шести вечера все, а потом навынос еду выдают. Или сам забираешь, или на дом привезут. Оранжевая зона у нас.

Они выехали за город, дорога сузилась. Казалось, что ветки деревьев вот-вот хлестнут в бок машины.

– Вот здесь направо, – подсказала девушка, показывая на незаметный поворот.

Они подъехали к двухэтажному светлому строению с красивым фундаментом, выложенным из речного камня. Недалеко в загоне стояли понурые рыже-коричневые коровы, напротив за отдельными ограждениями таращили грустные глаза телята.

– Мне казалось, что моцарелла – это прерогатива юга Италии. Насколько я знаю, она здесь, на севере, даже не пользуется спросом. Или местные вкусы уже поменялись? – уточнила Лола.

– Хозяин из-под Неаполя приехал относительно недавно. Кажется, у него там тоже фабрика по производству сыров была, вот он и решил здесь заняться тем, что умеет хорошо делать.

– И что, покупают моцареллу?

– Покупают, почему нет. А потом, у него и другие сыры есть, типичные северные.

Лола припарковала машину у стены дома, и Орнелла повела ее вниз по лестнице в полуподвальное помещение.

Здесь было прохладно и чисто. Вдоль стены тянулись какие-то ванны с сырной массой и молочной сывороткой. Напротив располагались два длинных стола, накрытые белой материей, под полупрозрачной марлей проглядывались куличи рикотты.