Тэфи вздернула голову.

— Если они фактически, я имею в виду — фактически несовершеннолетние преступники, я не вижу, почему…

— Мне нравится Генри, — сказал Дэвид.

Тэфи вздохнула.

— Мне тоже. И мне почти всегда нравится Донна. Но как теперь они могут нам нравиться?

— Я — пас, — сказал Дэвид. — Пойдем поглядим на Среброкрылого.

Они сошли по ступенькам задней веранды и пересекли лужайку. Небо очистилось, и ночь была залита серебром. На середине пути через сад Тэфи положила руку на плечо Дэвида.

— Погляди! Вон там на скале, около воды. Это — Селеста!

Они тихо прошли по траве, и женщина на скале, похоже, не заметила их присутствия.

— Селеста! — окликнула ее Тэфи. — О, Селеста, вы вернулись!

Повариха подняла голову.

— Только для того, чтобы подумать. Только чтобы установить для себя, если ли у меня какой-то выход.

— Но он, конечно же, есть, — сказала Тэфи. — Теперь тайны более не существует. Никакой птицы-духа не было. Это было всего лишь чучело чайки из комнаты тети Марты. Генри спускал его на проволоке с крыши и водил перед окнами. Донна говорит, что это она заставила его это делать.

Селеста горестно покачала головой.

— В таком случае это манито заставил их так поступать. Злой манито.

— Ох, Селеста! — совершенно отчаявшись, воскликнула Тэфи. — Не знаю, почему они это делали, но они это делали. Теперь вы можете вернуться в отель. Никаких неприятностей больше не будет.

Но все мысли Селесты были теперь сосредоточены на Донне и Генри.

— Может, я слишком много с ними разговаривала. У Донны очень развито воображение. Если бы я могла поверить, что все это действительно кончилось. Если бы я могла думать, что чайки снова полюбят «Сансет хауз»…

— Тогда бы вы вернулись? — спросила Тэфи с еле сдерживаемым волнением.

— Если бы я могла в это поверить — да. Тогда я бы вернулась. Без «Сансет хауз» я не чувствую себя счастливой, но…

— Подождите! — вскричала Тэфи. — Подождите здесь, никуда не уходите!

Она схватила Дэвида за руку, оттащила его в сторону, так чтобы Селеста ничего не могла услышать, и начала что-то торопливо шептать. Затем она ринулась через лужайку и добежала до кухни.

Последняя тарелка была уже вымыта, последняя кастрюля вычищена, безупречно чистая кухня была пуста. Тэфи зажгла свет и подошла к шкафу, в котором хранились консервированные продукты. Она нашла то, что ей было нужно, и достала открывалку. Затем она выключила свет и поспешила назад, к Селесте. Дэвид ушел за Среброкрылым. Птица, увидев их, наклонила голову набок и сердито растопырила крылья, как если бы она была недовольна тем, что ее потревожили.

Однако его поведение мигом изменилось, стоило только Тэфи вытащить из банки сардинку и помахать ею перед его клювом. Он заглотил ее разом и окончательно проснулся.

— Ладно, — сказала Тэфи Дэвиду. — Посмотрим, сработает ли это.

Теперь она волновалась, но пыталась это скрыть, взойдя на скалы, где сидела Селеста. Ведь юная чайка знала Дэвида гораздо лучше, чем ее. Если этот план провалится, они могут потерять Селесту навсегда. А как важно было, чтобы она охотно и радостно возвратилась в «Сансет хауз»! В Селесте отель нуждался больше, чем в ком-либо другом.

— Селеста, — сказала Тэфи тоненьким голоском. — Я хочу вам кое-что доказать. Я хочу вам показать, что чайки действительно любят семью Сондерс и «Сансет хауз».