– Мисс, – окликнул он тихо и, несмотря на это, так напугал Юнис и Джейн, что они обе громко вскрикнули.

– А, это вы, – узнала его Джейн. – И зачем вам понадобилось так подкрадываться сюда?

– Ну, я просто не хотел, чтобы этот бродяга встревожился, – объяснил Гун, – Так за каким же кустом вы его видели, мисс? А где… пес?

– Я думаю, где-то здесь бегает, – ответила Джейн. И бедный Гун снова разнервничался.

– Вы обе идите за мной, мы обыщем весь сад, – сказал Гун. – А если этот пес все же появится, вы подзовите его, мисс. Он может подумать, что бродяга – это я, и нападет на меня.

Втроем они обшарили весь сад, заглядывая под каждый куст. К огромной радости Гуна, Бастера и след простыл.

Проведя в поиске около часа, Гун решил бросить эту затею.

– Бродяга ушел, – сказал он. – Хотел бы я знать, где он. Я как раз ищу человека со шрамом, и, если бы он попался мне в руки, это расценили бы как большую заслугу. Кстати, мисс, где у него был шрам? Полагаю, на верхней губе?

– Да нет, на щеке, – удивилась Юнис. – Почему вы решили, что на верхней губе?

Гун уставился на нее – он был раздосадован и расстроен.

– Да, но я думал… хотя откуда же вам знать, где должен быть шрам. Черт возьми, это ведь совсем не тот человек. Должно быть, опять этот жабенок вырядился бродягой! А вы сказали, что он отправился бегать. И зачем вам понадобилось рассказывать небылицы!

Юнис в недоумении уставилась на рассерженного полицейского.

– Не понимаю, о чем вы говорите? Я не позволю так разговаривать со мной. Я лучше пойду спать.

И она ушла. Джейн рассмеялась.

– Вон пошла, их Высочество! – И обратилась к полицейскому: – Вы так разволновались, сэр! Пойдемте лучше на кухню, я вас чаем напою с песочными коржиками. Кухарка только что испекла. Насколько я понимаю, мисс Юнис никого не видела – там только тень промелькнула.

Гун снял шлем, вытер разгоряченный лоб и с благодарностью принял приглашение Джейн. Он сидел на кухне, рассказывая ей небылицы о своих подвигах и многочисленных арестах, которые он произвел, явно получая от этого большое удовольствие. Он совсем не слышал, как кто-то тихо подкрался к освещенному кухонному окну. Он не увидел лица со шрамом, глядящего на него, и даже догадаться не мог, что это Фатти, все еще в одежде бродяги, вернулся в сад и потом отправился переодеваться в свой сарай.

Взглянув на часы, Гун испугался.

– Уже поздно, мне пора идти. Где мой шлем? – забеспокоился он. – Надо же, как время быстро бежит. Спокойной ночи, мисс, и благодарю вас за все.

Он на ощупь пробирался по саду, пытаясь найти свой велосипед. Поняв, что его нет, Гун оцепенел от ужаса.

«Я же помню, что оставил его здесь, – подумал он, – а его нет, значит, его украли! А виновата эта тупая девчонка. Оторвала меня от работы, чтобы я гонялся за кем-то, похожим на человека со шрамом. Черт! Теперь придется идти домой пешком».

И он побрел обратно. Едва он вошел в дом, как услышал настойчивый звонок телефона. Кто это там еще? Если опять сказки о бродяге – он ни за что не пойдет, черта с два!

Но в трубке раздался уверенный голос Фатти:

– Это вы, мистер Гун? Я хочу сообщить, что у нашей кухонной двери стоит чей-то велосипед. Я не знаю, чей он, но, может быть, вам кто-нибудь заявлял о пропаже велосипеда?

– Ах ты, зараза, – завопил Гун в трубку. – Ты увидел мой велосипед у калитки, спрятал, и когда я ушел, поставил возле кухни, где и нашел, как ты говоришь.