— Ой, Кубусь, дитя мое, — рассмеялась мать. — И когда ты наконец повзрослеешь? Не дождусь, когда мы выберемся из Варшавы.

Допрос завершился благополучно. Мать подошла к шкафу и, вынув сумочку, стала укладывать в нее разную мелочь: расческу, пудреницу, кошелек, чистый носовой платок, календарик… Кубусь придвинулся ближе и, быстро поцеловав мать в щеку, одним прыжком оказался у двери. С возгласом «Чао, мамуся!» он толкнул дверь и, выскочив на лестничную площадку, с облегчением вздохнул:

— Обошлось без слез…

Спустившись вниз, он вынул из кармана красный блокнот — свою самую большую драгоценность. На первой странице каллиграфическим почерком было выведено крупными буквами: ДНЕВНИК ДЕТЕКТИВА. А дальше теснились загадочные заметки, понятные лишь ему самому. Он просмотрел последнюю запись. Взгляд его задержался на подчеркнутой красным карандашом фразе: «Дело о краже половика закончено 24 июня. Виновник: Прыщавый Болек». И Кубусь понял, что обманул свою мать. Дело в том, что все криминальные загадки последних дней он разгадал и, собственно говоря, у него не было больше работы. Но Кубусь не особенно огорчился этим обстоятельством. Он знал, что каждый день несет с собой что-то новое.

Кубусь шел, погруженный в раздумье, пока не увидел своего приятеля Янека Пирога, прозванного Ленивцем. Удобно развалившись на лавочке, Янек подставлял солнцу свое полное, лоснившееся от пота лицо и, прикрыв глаза, с выражением блаженного ничегонеделания изредка сплевывал на дорожку.

— Чао! — приветствовал его Кубусь.

— Чао! — буркнул в ответ Ленивец, не изменив позы и соизволив лишь чуть-чуть приоткрыть глаза.

— Что поделываешь?

— А ничего.

— Совсем ничего? Но ты ведь сидишь.

— Сижу и раздумываю о том о сем.

— О чем же, например?

— О том, что хорошо бы сходить на речку.

— Так почему не идешь?

— Не хочется.

— Тогда почему об этом думаешь?

— Да солнце так ласково светит, и приятно помечтать о речке.

«Совсем крыша поехала», — подумал Кубусь, но из симпатии к Ленивцу не произнес этого вслух, а немного помолчал.

— И долго будешь здесь сидеть? — спросил он наконец.

— Сам не знаю.

— Тогда поглядывай кругом хорошенько, не увидишь ли какого подозрительного типа.

Ленивец раскрыл глаза чуть пошире.

— А какой он, этот подозрительный тип?

— Такой, что вроде бы ходит как ни в чем не бывало, а сам тем временем что-то замышляет. Понятно?

— Не очень, но для тебя буду поглядывать.

— Ну, тогда чао!

— Чао! — Ленивец зевнул и с явным удовольствием закрыл глаза.

Глава II

ВНИМАНИЕ! ПРОПАЛА ТАКСА

Солнце ласково пригревало, было светло, и вокруг царило радостное оживление. С ивы на соседние тополя вспорхнула стайка чирикающих воробьев, а над крышами домов кружились голуби.

Кубусь Детектив спокойно и уверенно шагал вдоль домов. Он шел, задумавшись, размышляя о Ленивце: «Как он может просидеть полдня на лавочке без всякого движения? Да у него на теле, наверно, рубцы от скамейки образовались». Кубусь был прирожденным мыслителем. Он мог найти свое объяснение любому явлению, но инертность Ленивца до сих пор оставалась для него загадкой.

Возле универсама Кубусь задержался, заметив стоявшую в окружении детей седую дородную женщину в темном шелковом платье и белой соломенной шляпке. Он узнал ее еще издали. Это была пани Шротова, жена доктора, бабушка Зыся Шрота. В кольце взъерошенных детских головок она выглядела могучей скалой, возвышавшейся над светлыми камешками.