Вернулся Боб и положил перед незнакомцем блокнот и ручку. Чтобы не мешать, мальчики отошли в угол ком­наты, стараясь, однако, не упускать из виду этого непо­нятного человека, который морщил лоб, размышляя над листом бумаги. Тот написал несколько слов, зачеркнул их и начал снова. Возможно, он предпочитал бы остать­ся в комнате один. Потом сердитым жестом вырвал лист из блокнота, смял его и положил в карман.

— Я вернусь завтра, — буркнул он, поднимаясь со стула.

Боб подошел к нему.

— Пожалуйста, скажите ваше имя.

— Незачем. Господин Скиннер меня не знает. Я при­ду снова. Может быть, следующий раз мне повезет.

На пороге он остановился и бросил взгляд в кабинет, дверь в который Боб по забывчивости оставил открытой. Потом надел шляпу и вышел, сопровождаемый Бобом.

— Странный человек, — сказал, вернувшись, Боб. — У него какой-то забавный акцент. Как-то я слышал раз­говор одного ирландского фермера, так это было что-то похожее. А ты заметил, как он все разглядывал? Видимо, это еще один изобретатель. Они все ненормальные.

— Боб, не говори так о своем отце!

— В том-то и дело, что это относится к моему отцу тоже. Человек он прекрасный, может, даже гениальный, но;— не от мира сего.

Мальчики прыснули от смеха.

— Так говорит мой преподаватель по математике, — снова начал Боб. — Вот ты, пожалуй, тоже «не от мира». Ты из таких же людей, как мой папа. Пошли посмотрим на господина Тома.

Они вернулись в кабинет, и Боб взял из витрины куклу.

— А тебе это разрешают? — спросил Франсуа.

— Мы же с тобой не делаем ничего плохого! Правда ведь, господин Том? Хорошо ли вы спали? Что меня ужас­но раздражает, так это его манера насмешливо погляды­вать на все вокруг.

Боб плюхнулся в единственное кресло и глубоко вздох­нул. .

— Как подумаешь, что на эту штуку потрачены мил­лионы! Я повторяю то, что говорит папа. Возможно, мы разбогатеем. Понимаешь? У мисс Маргрейв большое со­стояние, а мой отец самолюбив. Он не хочет ни от кого зависеть. Ну скажи, кто захочет заплатить миллионы, чтобы просто поболтать с господином Томом? Если бы ты только слышал, какие у отца планы! То он решает построить завод, то вдруг начинает вести дела с амери­канцами. Скажи, ты тоже живешь на другой планете?

— Хотел бы, — со вздохом ответил Франсуа.

— А я нет. Я больше похож на мою мать. Я люблю стабильность и верность. Бывают дни, когда мне просто нехорошо делается от этих автоматов.

Он вскочил на ноги.

— Я слышу наш «моррис».

Боб быстро поставил обратно в витрину господина Тома и увлек за собой Франсуа навстречу отцу.

— Папа, к тебе приходили.

Он описал незнакомца. Господин Скиннер развел ру­ками.

— Не представляю, кто это мог быть, — сказал он. — Однако не будем ломать голову, раз он все равно вернет­ся. Госпожа Хамфри, где вы? Нам хотелось бы выпить чаю!

Он взял Франсуа за руку.

— Мой милый мальчик, я не знаю, чем вы в жизни хо­тите заняться, но я вам не советую выбирать дело вроде моего. Люди ничего не понимают, и постоянно надо все пробивать. Ах, как бы мне хотелось чаю! Боб, пойди по­моги госпоже Хамфри.

Он снял плащ и повесил его на вешалку. Потом обра­тился к Франсуа:

— Проходите вперед, господин Без Козыря. Знаете, мне нравится ваше прозвище. Я думал о нем, возвращаясь до­мой. Оно бы очень подошло и мне тоже. У меня на руках прекрасные карты, и я стараюсь выиграть лучшую партию.

Госпожа Хамфри подала чай.

— Боб, ты другим оставишь немного пирога? Франсуа думал, что он попадет в традиционный анг­лийский дом, хозяева которого чопорны и скучноваты.