«Так ли это на самом деле? — размышляла про себя Нэнси. — Здесь еще очень много неясного. Например, при каких обстоятельствах, катаясь на лодке по морю, погибла миссис Ситон? Убийство это было или несчастный случай? Брайен слишком расплывчато говорил обо всем этом. А если та женщина в толпе действительно его мама? Правда, все Дрюзья в один голос утверждают, что меня подвело воображение, что сходство с портретом случайное, что промелькнувшая женщина вполне может быть дальней родственницей Брайена. В конце концов, Брайен может и не знать всех своих родственниц, особенно по материнской линии». Но Нэнси скептически отнеслась к доводам приятелей. Она уже давно распутывала детективные истории и потому знала, что настоящий сыщик обязан полагаться на свое чутье. Какой бы глупой или даже безумной ни представлялась ей самой внутренняя догадка, она должна была ее проверить. В этом деле нельзя пренебрегать и малейшими деталями, любая из них может оказаться важнейшей зацепкой в расследовании.

В ту ночь Нэнси спала плохо. Она то и дело просыпалась. Каждый раз, засыпая, она видела один и тот же навязчивый сон. Перед ней стояло лицо той женщины. Просыпаясь, она думала: «Пусть события развиваются сами собой, но я должна найти картину, хотя бы только ради того, чтобы еще раз увидеть лицо на портрете». Нэнси решила, что следует поднапрячься с расследованием, ускорить его. Каникулы? Карнавал? Ничего, подождут!

На следующее утро Нэнси вознамерилась нанести визит дедушке Брайена, Майклу Вестлейку. Он был владельцем большой коммерческой фирмы, известной во всем городе. Приехав в офис Майкла Вестлейка, Нэнси представилась его секретарше приятельницей Брайена Ситона и объяснила, что хотела бы поговорить с мистером Вестлейком по поводу одного дела, которое непосредственно касается его семьи. После чего секретарша вышла, а Нэнси осталась ждать перед закрытыми дверьми. Через несколько минут секретарша провела ее в кабинет Майкла Вестлейка.

— Входите, мисс Дрю, — сказал мистер Вестлейк, привставая ей навстречу. Он сидел в кресле за старинным письменным столом. — Нынешним утром у меня плотное расписание, но для поДрюжки Брайена мне времени не жалко. Чем могу служить? Вы говорите, что дело, которое привело вас ко мне, носит семейный характер, не так ли?

Майкл Вестлейк был высоким, импозантным мужчиной лет пятидесяти. Его черные волосы были чуть тронуты сединой. Нэнси отметила, что его темные глаза немного напоминали ей глаза Даниэль на портрете.

— Вы давно знаете Брайена? — спросил он, указывая ей на удобное кресло, которое стояло перед его письменным столом.

— Вообще-то я с ним познакомилась два дня назад, — сказала Нэнси.

На лице мистера Вестлейка появилось недоумение, и Нэнси поспешила продолжить свою мысль:

— Понимаете, Брайен пригласил к себе погостить своего Дрюга, Неда Никерсона, чтобы он мог побывать на карнавале Марди Гра. А Нед и мой Дрюг. И Брайен любезно разрешил Неду прихватить с собой кое-кого из его Дрюзей.

— Понятно. Но тогда что это за семейное дело, которое вы хотели бы со мной обсудить?

Нэнси рассказала мистеру Вестлейку о похищении картины и о том, что подозрение в совершении этого преступления падает не на кого-нибудь, а на Бартоломью Ситона. Судя по всему, мистеру Вестлейку до сих пор ничего не было известно. Но едва Нэнси произнесла имя Бартоломью Ситона, как лицо Майкла Вестлейка стало наливаться кровью.

— Я бы не удивился, если бы оказалось, что Бартоломью действительно замешан в краже, — произнес он. — Этот человек способен на все, если ему что-то надо.

Нэнси откашлялась.