Мариэтта Чудакова. Тайна гибели АнжеликиДела и ужасы Жени Осинкиной – 1
Перед началом событий
— Как дела? — спросила мама, глядя в зеркало и щурясь особенным образом на свое отражение. — Мама, ты только не волнуйся, но… — Только без ужасов! Я спрашиваю тебя о том, как у тебя дела, и именно о них — понимаешь? — хотела бы услышать. Но Женя ничего не могла поделать с тем главным обстоятельством жизни, что у нее все шло вперемежку и, как правило, на три дела приходилось не менее одного ужаса. Когда Жениной маме было десять лет — на три года меньше, чем сейчас Жене, — она сказала родителям: — Кто бы у меня ни родился, когда я вырасту, — мальчик или девочка, — я назову его Женей. Так и случилось. Но, может быть, имя, годившееся и для мальчика, и для девочки, наложило на Женю особую печать, и именно оно было повинно в том, что заставляло папу вопрошать дочь с негодованием: — Скажи мне, пожалуйста, ты — девочка или мальчишка-бандит? Да как ты могла решиться проникнуть в мужскую раздевалку и отрезать у мальчиков пуговицы на рубашках?! — Но, папа, они нам в рюкзаки петарды засовывают! А они потом взрываются! И еще пакеты с водой! Представляешь?! — Но это ведь мальчики. А ты — девочка! Папа продолжал убиваться (почти, добавим мы от себя, по-женски — во всяком случае, сильней, чем мама), а у Жени в дневнике продолжали появляться записи: «По-волчьи выла в классе», «Бегала по подвалу с мальчиками и взрывала пистоны». — Ты учителей поэтами делаешь, — меланхолично заметила мама, расписываясь в дневнике. — В мое время писали просто: «Мешала вести урок» или «Плохо ведет себя на уроках». А ты такое выкомариваешь, что они мучаются в поисках слова. Но это, конечно, было в детстве, класса до пятого. Женю давно волновали совсем другие вещи. — Так могу я узнать, как у тебя дела? — Дело в том, что… — Так. Начинается!.. И в самом деле — нечто начиналось. Но что именно — ни Женя, ни ее мама, которая отправилась по делам, так и не получив ясного ответа на заданный вопрос, еще не знали и даже не подозревали.
Глава 1. Новости
Зазвенел телефон — мама звонила по мобильному: — Ты дома? Я уже у подъезда. Откроешь мне? Опять забыла ключ! Сейчас это было как раз очень кстати. Женя сняла ногу со стены, захлопнула книжку, быстро вставила ее на полку — на место, между четвертым и шестым томом. Она не поняла на последней странице одно слово, но у мамы спрашивать бесполезно. Она всегда отвечала одно: — В доме не менее двадцати словарей. По крайней мере в трех ты можешь найти ответ на свой вопрос. Пока мама ехала на лифте до 12-го этажа (Женя точно знала, сколько идет лифт: 55 секунд; за это время она успевала выучить четыре английских или три французских слова; английские слова почему-то запоминались быстрей), Женя думала, почему мама не разрешает ей читать рассказы Бунина. И еще поясняет: — Пока читать его тебе незачем. — А когда будет зачем? — Когда повзрослеешь. — А когда я повзрослею? — Все в разное время взрослеют. Может быть, в восемнадцать лет. А может, и позже. Некоторые — вообще никогда. — Если я не буду читать взрослые книги, я как раз никогда и не повзрослею! Папа был на стороне Жени. При ней он с мамой не спорил — считал, видно, что это не-пе-да-го-гич-но. |
