— Я не могу этого сделать.

— Почему?

— Нужно найти доказательства смерти вашего брата. Мы не можем судить кого-то за убийство человека, который может быть жив.

— Похоже, вы защищаете Джарвиса, — насмешливо произнес Дивер.

— Ни в коем случае! Вы же знаете, для чего я пришел к вам домой.

— Потому что вас прислал старший инспектор Бирнс. Я думал, он направил лучшего специалиста, как и обещал.

— Надеюсь, вы будете удовлетворены.

— Не нужно было никого присылать! Мы могли арестовать Джарвиса сразу же. Обычный полицейский нашел бы достаточно оснований для этого.

— Но старший инспектор не считает, что следовало так поступить.

— Ну да, и я бы хотел, чтобы он действовал так, как считает нужным, если в конце концов свершится правосудие. Чего хотите вы?

— Я бы хотел, — произнес Ник с таким видом, будто крепко задумался об этом деле, — найти какой-нибудь мотив.

— Не думаю, что был какой-то мотив. Он сделал это в приступе ярости.

— В таком случае мне нужны доказательства того, что серьезная ссора действительно имела место.

— Прекрасно! Подождите здесь, я приведу человека, который кое-что знает. Мне стало известно о нем сегодня утром, и я задал ему пару вопросов, но не успел расспросить обо всех подробностях.

Дивер поспешно удалился. Ник в окно видел, как он прошел вверх по Западной сто сорок первой улице, на которой находился его дом, в сторону Сент-Николас-авеню. Меньше чем через час Дивер вернулся с молодым человеком и представил его как важного свидетеля, о котором он упоминал.

— Вас зовут Адольф Кляйн? — спросил Ник.

Свидетель кивнул. Это был робкий нескладный парень, лишенный признаков развитого интеллекта.

— Где вы работаете?

— Я бармен в баре Ортона, это выше по улице.

— Вам известно, что случилось с Патриком Дивером?

— Я знаю только вот что: я проходил мимо госпиталя в понедельник вечером и остановился у каменной стенки. Остановился, потому что услышал за ней голос Пата Дивера, он говорил очень громко. Обозвал кого-то старым дурнем и еще выругался.

Свидетель замолчал. Он явно не на шутку разволновался, потому что на лбу у него выступил пот, хотя в комнате было совсем не жарко.

— Это все, что вы услышали? — спросил Ник.

— Нет. Они еще ругались, а потом я услышал звук удара. Тяжелый такой, глухой удар. Потом были еще удары. Как будто кто-то бил в землю, и никакой ругани больше не было. Я решил, что это Пат оправляет клумбу лопатой.

— После ударов вы какие-нибудь разговоры слышали?

— Голоса Пата я не слышал.

— А другие голоса?

— Кто-то там что-то бормотал. Голос был похож на голос доктора Джарвиса. Я бывал в госпитале и знаю доктора.

— Через стену вы не заглядывали?

— Нет. Там слишком высоко. Я побежал к калитке на Сент-Николас-авеню и попытался оттуда посмотреть, но ничего не увидел. Между мной и тем местом было слишком много деревьев.

— Что вы сделали потом?

— Пошел домой.

— Вы кому-нибудь рассказывали о том, что услышали?

— В тот вечер нет.

— Когда вы впервые об этом упомянули?

— Сегодня утром.

— Кому?

— Мистеру Диверу. Он зашел в бар и рассказал, что его брат пропал.

— Каково, а? — воскликнул Дивер, который уже не мог молчать. — Что вы на это скажете?

— Это важное свидетельство.