— Не дай бог заштормит надолго, — переговаривались на мостике. — Тогда уж нам не поздоровится!

К утру корма стала снова оседать в воду. После недолгого совещания ее снова решили поддуть сжатым воздухом. И замкомдив, и командир пошли на это неохотно — воздуха высокого давления в резерве осталось совсем немного, а пополнить его было нечем: компрессоры были давно обесточены, но другого выхода, увы, не оставалось. Начавшийся рассвет был безрадостен: пожар, шторм, отсутствие связи и полная неизвестность впереди.

— Ходовые огни! Вижу ходовые огни! — закричал внезапно сигнальщик.

Люди на мостике встрепенулись:

— Где? Где?

— Справа пятнадцать! Да вон же хорошо видно! — уже рукой показывал старшина 1-й статьи Чекмарев.

Прикрывая глаза от ветра, офицеры стали вглядываться по указанному направлению. Точно! Справа отчетливо просматривался красный бортовой огонь и два белых на мачтах.

— Похоже, транспорт! — посмотрев в бинокль, высказал предположение капитан 2-го ранга Ткачев.

— Давайте ракеты! — распорядился командир.

Одна за другой в небо ушло еще пять красных ракет.

— Поворачивает на нас! — сразу крикнуло несколько голосов.

Быстро светало. На мостике Каширский, Бессонов и Анисов, торопясь, шифровали радиограмму. Когда судно несколько приблизилось, с лодки на него передали сигнал «Иже Веди», что по международному своду означает «Хочу установить связь». Затем передали еще две буквы: «Люди» и «Мыслете» — «Прошу остановить машины, есть важное сообщение» и «Не имею хода». С судна просигналили, что все поняли.

Теперь было отчетливо видно, что подошедшее к атомоходу судно — сухогруз. На желтой дымовой трубе хорошо выделялась широкая красная полоса.

— Кажется, наши! — обрадовались на мостике К-8.

— Укажите вашу принадлежность! — крикнул в свернутый из галетной банки мегафон Каширский.

В ответ что-то махали руками, но слова относил в сторону ветер.

— Вы русские?

— Русские! Русские! — обрадованно закричали с судна.

На лодке сразу оживились.

Сухогруз подвернул, и на его корме отчетливо проступила надпись «Авиор» и порт приписки «Варна».

— Все одно свои, братушки! — переговаривались между собой подводники. — Теперь уж дело пойдет на лад.

Тем временем командование атомохода выяснило возможность передачи радиограммы. С «Авиора» разводили руками:

— Вашей частоты не имеем. Наш передатчик дискретный!

— Что будем делать? — обвел взглядом стоящих рядом с ним офицеров Каширский. — Остается одно — давать РДО через Варну!

Командир, замполит и особист утвердительно кивнули. Вновь вооружившись мегафоном, замкомдив продиктовал на болгарское судно шифрованную радиограмму — бессвязный набор цифр для передачи в Москву.

С «Авиора» кричали:

— Остаюсь около вас, пока не получу подтверждения из Варны!

— Дайте наше место и прогноз! — попросили с лодки.

— Широта 48° 10’ северная. Долгота 20°06′ западная, — немедленно отозвались с судна. — А прогноз плохой. Западнее Азор идет циклон «Флора», и в нашем районе к вечеру ожидается баллов 6–7. В чем нуждаетесь?

— В сигаретах! — сразу выкрикнуло несколько человек.

На сухогрузе засуетились.