— Что за фокус, инспектор?

Молей хмыкнул.

— Кто это сделал? Может, это был Корт? Это самоубийство или убийство, шеф? Есть ли связь между этой дамочкой и Марко? Говорят, она была его любовница; это правда, инспектор? Ну же, инспектор, пролейте свет. Во всей этой свистопляске вы не сказали нам ни слова.

Когда все закончилось и последний репортер был насильно выдворен, инспектор жестом послал одного из своих подчиненных ко входу в освещенное фонарями патио, устало потер лоб и буднично спросил:

— Ну что, Корт, как все было?

Молодой человек уставился на инспектора обведенными красными кругами глазами:

— Она этого не делала! Не делала!

— Кто она и чего она не делала?

Была уже глубокая ночь, и горящие ярким светом испанские фонари, на самом деле электрические, отбрасывали длинные пятна света на плиты. Роза съежилась на стуле.

— Роза. Она не сталкивала ее. Клянусь вам, инспектор!

— Не сталкивала... — Молей уставился на него, потом разразился грубым хохотом. — Кто говорит о том, что миссис Констебль столкнули, Корт? Я хочу знать, как все было, просто для протокола. Понимаете, мне нужно написать отчет.

— Вы хотите сказать, — пробормотал молодой человек, — что не верите, что это... убийство?

— Ну-ну, не важно, во что я верю или не верю. Что произошло? Были ли вы с мисс Годфри, когда...

— Да! — воскликнул Корт горячо. — Все время. Вот почему я сказал...

— Это неправда, — усталым голосом произнесла Роза. — Прекрати это, Эрли. Ты лишь все осложняешь. Я была одна, когда это... случилось.

— Ради бога, Эрли, — воскликнул Уолтер Годфри, его уродливое лицо приняло выражение встревоженной горгульи, — говори правду! Это становится... становится... — Он отер пот с лица, хотя уже становилось прохладно.

Корт сглотнул.

— Когда она... Видите ли, я ее искал...

— Снова? — улыбнулся инспектор.

— Да. Я не хотел... Одним словом, кто-то — кажется, это был Мунн — сказал, что он видел, как она направилась к полю для гольфа, поэтому я тоже пошел туда. Когда я вышел из-за кустов рядом с... с этим местом, то увидел Розу.

— И что?

— Она наклонилась над краем скалы. Я ничего не понял. Я крикнул ей, но она меня даже не услышала. Потом она отшатнулась, упала на траву и зарыдала. Когда я подошел и глянул вниз через край, то увидел тело, лежащее на камнях. Вот и все.

— Ну а что видели вы, мисс Годфри? Мне это нужно, как я уже сказал, для протокола.

— Все было так, как говорит Эрли. — Она потерла губы тыльной стороной ладони и посмотрела на покрасневшую кожу. — В таком положении он и нашел меня. Я слышала, как он меня окликнул, но... словно окаменела. — Она передернула плечами и торопливо продолжила: — Я пришла на корт и забила несколько мячей в одиночку. Вокруг все словно умерло с тех пор... Потом я устала и решила прогуляться к скале, чтобы прилечь и просто... просто отдохнуть. Мне хотелось побыть одной. Но не успела я выйти из зарослей, как увидела... ее.

— Да-да, — подбодрил ее судья. — Это самое важное, моя дорогая. Она была одна? Что вы видели?

— Думаю, одна. Я не заметила никого... другого. Только ее. Стояла спиной ко мне, лицом к морю. Она стояла так близко к краю, что я... я испугалась. Я боялась пошевелиться, закричать или что-либо сделать. Я боялась, что стоит мне только издать звук, как она вздрогнет и потеряет равновесие. Поэтому я просто стояла и смотрела на нее. Она была похожа на... О, это все ужасно глупо и сплошная истерика!

— Нет, мисс Годфри, — мрачно произнес Эллери. — Продолжайте. Расскажите все, что вы видели и чувствовали.