– Нет. Откуда мне что то знать о человеке на старинной фотографии?

– Вы знаете, где их снимали? – Джил передала фото Алексу.

Тот рассмотрел его.

– Честно говоря, не имею ни малейшего представления. – Он положил фотографию на столик. – Хэл был историком нашей семьи, – сказал он. – Мои интересы сосредоточены на настоящем и будущем, а не на прошлом.

– Что ж. – Джил колебалась. – Мне кажется, что меня тоже притягивает история.

Алекс не ответил, и Джил вдруг вспомнила, что уже очень поздно, что она устала и стоит перед ним босая в этой комнате. Тут она заметила, что Алекс тоже босой.

– Пожалуй, мне лучше вернуться в свою комнату и попытаться уснуть. – Джил глянула на ночной столик. Ей почему то захотелось взять фотографию с собой, еще раз рассмотреть ее. Но она составляла часть семейного достояния и принадлежала Хэлу и его семье. Вряд ли Алекс разрешит ей взять фото.

А вдруг Кейт Галлахер и в самом деле была одним из ее предков? Разумеется, она не могла быть прабабушкой Джил, потому что у них одна фамилия. Джил так увлеклась, что даже вздрогнула.

Алекс все молчал. Его внезапные погружения в молчание вселяли неуверенность в Джил. Она старалась не встречаться с его немигающим взглядом.

– Ну ладно, если вы не возражаете, я налью еще выпить и вернусь к себе в комнату. – И она двинулась к двери.

Алекс стоял, не давая ей пройти.

– Что же произошло, Джил?

Она замерла. Сердце с болью повернулось в груди.

– Или мне следует спросить, как это случилось? Как вы врезались в дерево? – Алекс спрашивал спокойно, совсем не так, как его кузен.

Вот теперь Джил захотелось убежать от него.

– Вы сами сказали, что это может подождать. Мне тяжело сейчас говорить на эту тему. – Она бросила взгляд не дверь, безумно желая сбежать.

– Вам лучше побеседовать со мной, чем с ними, – сказал он. – Завтра Томас пожелает получить ответы на эти же вопросы. Но он очень расстроен и очень зол. Почему бы вам не рассказать обо всем мне? Это спасет вас от нескольких очень неприятных минут.

Сначала Томас, теперь Алекс, нападают, наседают на нее. Джил покрылась испариной.

– Это допрос? – осведомилась она, вспыхнув.

– Нет, если только вы сами не превратите беседу в допрос. – Поскольку Джил не ответила, Алекс спросил: – Почему вы так нервничаете? Что скрываете?

Джил вздохнула.

– Я не нервничаю, – солгала она. – Я измучена, нахожусь в другом часовом поясе, плохо себя чувствую. Я только что потеряла человека…

Алекс прервал Джил так, словно не поверил ни единому ее слову:

– Хэл был очень близок с семьей. Хотя последнее время он не звонил, словно был очень занят или что то скрывал.

Джил помертвела.

– Я знаю, как близок был Хэл со своей семьей, он постоянно рассказывал о вас. Ему нечего было скрывать. – Но все же скрывал. Скрывал их отношения.

– У него были вы.

– И что это значит?

– Да бросьте. Зачем ходить вокруг да около? – Взгляд его оставался прямым и внимательным. – Вы живете в дешевой квартирке в Ист Виллидже. Вы танцовщица. Американка. Без гроша в кармане. Вы совсем не та девушка, которую Хэл привез бы домой, не говоря уже о том, чтобы жениться на ней.

– В самую точку, – прошептала Джил. – Только, видимо, вы никогда не любили. – Ее трясло. Его слова причинили ей боль – может, потому, что были слишком близки к истине.

Он словно не услышал ее.

– Послушайте, я сам американец. Я вырос на улицах Бруклина.