– Это мне? – спросила я.

Мэри-Кей смущенно покачала головой:

– Это от Бэккера.

Я кивнула. Весь день Бэккер присылал цветы и оставлял записки у нас на крыльце. Он звонил несколько раз и, когда я ответила, извинился передо мной. Я поняла, что решимость Мэри-Кей начинает ослабевать.

Она уселась в мое рабочее кресло, и я со значением посмотрела на нее:

– У тебя нет домашних заданий?

– Я обещала присматривать за вами, – возразила она, потом, увидев, как я на нее смотрю, вскинула руки: – Ладно-ладно, ухожу.

Когда дверь за ней закрылась, я посмотрела на Кэла.

– Я не хотела, чтобы ты видел меня в таком состоянии. – Из-за распухшего носа мой голос казался гнусавым и далеким.

Выражение его лица стало серьезным.

– Тамара рассказала мне, что произошло. Думаешь, она это сделала нарочно?

Я вспомнила, какое у Бри было лицо, вспомнила испуг у нее в глазах, когда она увидела, что натворила.

– Это вышло случайно, – сказала я, и он кивнул.

– Я кое-что тебе принес. – Он показал мне небольшую сумку.

– Что там? – спросила я с любопытством.

– Для начала вот это, – сказал Кэл и вынул небольшое растение в горшочке.

Оно было серебристо-серого цвета, с резными, ажурными листьями.

– Артемизия, – сказала я, узнав растение по одному из своих травников. – Красивая.

Кэл кивнул:

– Полынь обыкновенная. Полезное растение. И вот еще это. – Он вручил мне небольшой флакончик.

Я прочитала ярлык. «Arnica Montana».

– Это гомеопатическое средство, – объяснил Кэл. – Я купил его в магазине диетических продуктов. Помогает при травматических повреждениях – ушибах, кровоподтеках и тому подобном. – Он наклонился ближе ко мне. – Я наложил на него заклинание, чтобы у тебя все быстрее заживало, – шепотом сказал Кэл. – Это как раз то, что доктор прописал.

С чувством благодарности я снова откинулась на подушки.

– Здорово.

– И еще вот это, – сказал Кэл, вынимая бутылку «Йоху». – Тебе наверняка трудно есть, а «Йоху» можно сосать через соломинку. И он содержит все основные группы продуктов – кисломолочные, жиры, шоколад. Можно сказать, это идеальная пища.

Я засмеялась, стараясь не двигать лицом:

– Спасибо, ты подумал обо всем. Мама крикнула снизу:

– Обед будет готов через пять минут.

Я закатила глаза, а Кэл улыбнулся.

– Намек понял, – сказал он и осторожно присел на край кровати, взяв мою руку в обе свои. Я сглотнула, чувствуя себя потерянной, томимая желанием прижаться к нему. Муирн-беата-дан, подумала я. – Может, ты хочешь, чтобы я сделал для тебя что-то еще? – спросил он тихо, но многозначительно.

Я поняла, что он хотел сказать: «Хочешь, чтобы я разобрался с Бри?»

Я покачала головой, чувствуя, как болит лицо.

– Не надо, – прошептала я. – Оставь. Он внимательно посмотрел на меня.

– Оставлю, но в последний раз, – предупредил он. – Это гадко.

Я кивнула, чувствуя, что очень устала.

– Ладно, я пошел. Позвони потом, если захочется поговорить.

Он встал, потом мягко положил руки на мое лицо, едва касаясь его кончиками пальцев. Потом закрыл глаза и пробормотал какие-то слова, которых я не поняла. Я тоже закрыла глаза и ощутила, как тепло от его пальцев согревает мне лицо.