— Хотите стать моей женой?

Сраженный собственной дерзостью, Вальвер едва удержался на ногах. Но и Мюгетта чувствовала себя не лучше.

Девушка казалась оглушенной; она молчала, тяжело дыша и широко раскрыв глаза. Удивлению ее не было границ. Ясно было, что она приготовилась услышать все, кроме этих простых слов. Словно не веря своим ушам, она, заикаясь, прошептала:

— Что вы сказали?.. Повторите!..

Вальвер почувствовал некоторое облегчение. Конечно, ответ — если считать ответом шепот Мюгетты — был весьма невразумительным. Но он был искренним, и возвращал ему утраченную уже было надежду. Поведение девушки также резко изменилось: оно перестало быть враждебным. Всего лишь. Но эта малость немедленно приободрила Вальвера. Он повторил свое предложение и даже попытался кое-что добавить к нему.

— Я люблю вас, — произнес он с неописуемой нежностью, — люблю уже давно… Люблю с того самого дня, когда впервые увидел вас. Вы продавали цветы и были прекрасней и свежей самых прекрасных и самых свежих из них… Наверное, вы меня не заметили… но с тех пор я каждый день покупал у— вас цветок… Все цветы, которых касалась ваша рука, я храню до сих пор… засушенные, они лежат у меня в шкатулке. Ваш образ ни на минуту не покидает меня. С первого же взгляда я стал лелеять мечту, что вы станете спутницей моей жизни и я всю жизнь буду почитать и обожать вас. Но я был беден. Кроме своего имени и своего титула, мне нечего было вам предложить — разве только разделить со мной мою нищету. А я хотел видеть вас богатой, счастливой и блистательной знатной дамой. Я ждал… набрался терпения и ждал. Я никогда не осмеливался заговорить с вами, разве что тогда, когда покупал у вас цветы… Каждый день я ходил за вами следом, издали любовался вами… не думайте, что мне было нечего вам сказать… Но увы, единственные слова, которые честный человек может сказать порядочной девушке, запрещала мне говорить моя нищета. И я молчал. Сегодня я по-прежнему небогат, но у меня уже есть некоторое положение и блестящие виды на будущее. Что бы ни случилось, я смогу обеспечить вам достойное вас существование. Вот почему я отважился заговорить с вами. И вот почему повторяю: согласитесь ли вы сделать меня счастливейшим из смертных и стать моей женой?

Она внимательно, все еще не веря собственным ушам, вслушивалась в его речи, пытаясь проникнуть в их потаенный смысл. Она не прерывала его ни возгласом, ни жестом, только изредка тихо качала головой, словно выражая свое одобрение. Когда он, повторив свое предложение, умолк, Мюгетта окончательно убедилась в его искренности и поняла, что прежде вела себя с ним попросту глупо. Она нежно улыбнулась, потом тихо засмеялась и внезапно разразилась судорожными рыданиями.

Напуганный неожиданными бурными слезами, лившимися рекой, Вальвер растерялся.

— Как, неужели я вас обидел? Поверьте, сердце мое преисполнено любви к вам, я глубоко почитаю вас, и если у меня нечаянно сорвалось слово, оскорбившее вас, то умоляю, простите мне мою неловкость!..

И в отчаянии воскликнул:

— Да я готов умереть, лишь бы вы…

— Оставьте, — мягко остановила она его, — и дайте мне поплакать!.. Это слезы радости, в них мое утешение… Это слезы счастья…

— Силы небесные! Так значит, вы меня любите?..

Не осознавая собственной жестокости, как любая женщина, чьим сердцем еще не завладела любовь, она честно ответила:

— Нет…

И не замечая, как он пошатнулся, какая смертельная бледность покрыла его щеки и как горестно исказилось его лицо, она, словно во сне, не обращая внимания на катившиеся по ее щекам слезы, принялась объяснять природу своей радости и своего плача:

— Все мужчины, которых мне прежде доводилось повстречать, считали своим долгом оскорбить меня своей любовью… потому что я бедна, и у меня нет ни имени, ни семьи.