Голубые глаза Лилиан широко раскрылись, и она уставилась на молодого господина Холлидея, который, побагровев, возился среди скорлупок.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, папочка! – после многозначительной паузы объявила девушка.

– Думаю, Дэн понимает, – заметил сэр Чарльз, встав и медленно отодвинув стул. Он посмотрел на часы. – Семь тридцать. У вас еще достаточно времени, чтобы успеть в театр, представление все равно не начнется раньше девяти, – добавил он, возвращаясь к двери. – Госпожа Болстреаф, я хотел бы поговорить с вами.

– Но, папочка…

– Нет времени, дорогая Лилиан, у меня важная встреча в девять часов, а потом придется поехать на биржу. Иди и развлекайся, но не… – суровый взгляд его серых глаз остановился на Дэне, и тот многозначительно потупился, – …не делай глупостей. Госпожа Болстреаф, – позвал он кивком головы и вышел из комнаты.

– Ох! – вздохнула дуэнья-гувернантка-спутница – три в одном, что-то вроде современного Цербера для дочери миллионера. – Я присоединяюсь к словам сэра Чарльза. – И она многозначительно посмотрела на господина Холлидея, прежде чем исчезнуть, присоединившись к своему работодателю.

Лилиан уставилась на закрытую дверь, через которую только что вышли ее отец с госпожой Болстреаф, а потом посмотрела на Дэна, который с несчастным видом сидел за неубранным обеденным столом… Лилиан была утонченно красивой и хрупкой и не выглядела на двадцать лет, в своем изящном совершенстве напоминая пастушку из дрезденского фарфора. Бледно-золотые волосы, лицо цвета розовых лепестков; одетая в простое белое платье с белоснежными жемчужинами на тонкой шее, она была словно виток едва различимого тумана. По крайней мере, так думал Дэн, любуясь ее хрупкой красотой. А может, даже более того, она напоминала серебряную филигрань изысканно тонкого рисунка. Но вне зависимости от тех сравнений, которые могла представить любовь для ее красоты, Дэн, охваченный горячей страстью, знал, что для него Лилиан – единственная девушка в мире. Да и Лилиан Холлидэй звучало много лучше, чем Лилиан Мун.

Сам Дэн был высоким и стройным молодым человеком, с темными волосами и мужественным выражением на бритом лице, наводящем на мысль о силе и активном образе жизни. Бронзовая кожа говорила о том, что молодой человек много времени проводит на открытом воздухе. А в орлином взгляде его темных глаз таилось нечто, появлявшееся у каждого привыкшего к бескрайним просторам, как у любого, кто посвящает себя авиации. Однако никто не стал бы отрицать, что Дэн хорошо выглядел, был непорочен и бесстрашен, словно сказочный принц, которого в глубине души ждала каждая девушка. Но отцы не одобряют сказочных принцев, если те не прихватили с собой драгоценных камней и золота. Однако предлагать подобное Лилиан было все равно что возить уголь в Ньюкасл, поскольку отец девушки и без того был богат и не столько желал еще больше разбогатеть, сколько заполучить богатого зятя. Только вот Дэн денег не имел. Более того, он выбрал себе одну из этих новомодных профессий – стал авиатором. Но он был нареченным Лилиан, несмотря на желания сэра Чарльза, вопреки отцовской воле, не обращая внимания на все засовы и запоры…

Все это время Лилиан смотрела на дверь, потом перевела взгляд на Дэна и, наконец, уставилась в свою тарелку, пытаясь сложить два и два. Но, вопреки женской интуиции, она так и не смогла получить четыре. А посему повернулась к своему возлюбленному и поинтересовалась:

– И что же папочка имел в виду?

Красавчик Дэн поднял голову и усмехнулся так же мрачно, как до этого сэр Чарльз.