— Вниз? — услышал он голос лифтерши.

Роджер повернулся и поспешил к лифту.

Джек и Джилл Пэрриш, так же как и остальные пассажиры «Кукабурры», вышли на палубу полюбоваться меняющейся панорамой: заливы и заливчики, маленькие суденышки, стоящие на якоре, скалы и камни. Солнце грело, но не было изнуряюще палящим, все было очень-очень красиво. Суету на корабле они отнесли за счет подготовления к швартовке, хотя знали, что должны пройти еще под мостом, так как судно будет швартоваться во внутренней гавани.

Совершенно неожиданно эти идиллические минуты нарушил сигнал, требующий покинуть корабль. Шесть коротких и один длинный гудок парохода, повторяемые непрерывно. Они увидели, как к ним мчалось множества катеров и баркасов, и в одном из них Пэрриш узнал морской баркас водолазной службы.

— Я думаю, ничего серьезного, — испуганно сказала Джилл.

— Нет, это серьезно, — ответил Джек.

— Пошли.

Как в кошмарном сне, бросились они вниз в каюту за спасательными поясами. На лицах других пассажиров были испуг и удивление. Молодой офицер сказал:

— Нет причины волноваться. Места хватит всем, и плыть нам недалеко.

Китайцы из команды забегали по палубе. Кто-то истерически смеялся. Кто-то крикнул фальцетом:

— А как насчет акул?

Сигнал тревоги, молодой офицер, слово «акулы» и мысль, что ее приданое — а это все, что у нее имелось, — будет потеряно, смешалось в голове Джилл Пэрриш, когда она бежала за мужем, крепко державшим ее за руку. Звуки, которые так часто можно слышать в море при спуске спасательных шлюпок, неожиданно стали зловещими.

— Скорей! — крикнула она. — Надо спешить! Страх сковал ее, и она задыхалась.

В репродукторе раздались слова капитана:

— Я остаюсь на судне. Всем пассажирам и команде немедленно покинуть корабль. Офицеры, выполнившие свои обязанности, могут также покинуть судно.

Солнце было таким ласковым. Гавань — такой прекрасной. По мосту, высившемуся сказочной неколебимой громадой, мчались автомашины, и вдалеке слышался шум проходящего поезда.

Маркус Барринг подплыл к «Кукабурре» за десять минут до сигнала тревоги. Он был совершенно спокоен, выполняя работу. Он прикрепил магнитную мину-«прилипалу» к корпусу корабля рядом с машинным отделением. Попробовал оторвать ее, но не смог. Он плыл под водой. Пока не кончилась дорожка, оставляемая винтами судна, потом всплыл на поверхность, перевернулся на спицу, выбросил небольшой кислородный баллон. У него было по крайней мере двадцать минут отдыха. Маркус и не подозревал, что гавань запружена лодками и людьми, ищущими его. Правда, он рисковал встретиться с акулой, но акулы не страшили его — к поясу он привязал нож; не пугал его и взрыв, так как он произойдет в тот момент, когда судно будет проходить под мостом.

Каждый аквалангист, вызванный на место происшествия, точно знал, что он должен делать, и понимал рискованность операции. Оторвать «прилипалу» от обшивки «Кукабурры» было почти невозможно. Ее надо будет разряжать на месте — трудная и опасная задача, все время им придется работать под страхом того, что в любую секунду их может разорвать на куски.

Но прежде надо найти эту проклятую штуковину.

У каждого борта плыло по шесть человек, а тех, кто был ближе к корме, обвязали веревкой, чтобы не затянуло под винты.