— Мне это не нравится. Дальше я не пойду. Забирайте парня…

Она права. У нее превосходная интуиция. Но Эйдриан, находясь в полубессознательном состоянии, все слышал. И подыграл. Застонав, он повис на ней.

Анник пошатнулась и с трудом удержала его.

— Ваш друг опять потерял сознание. Мы должны…

— Вы появились вовремя, — сказал где-то рядом Дойл. Очертания его мощной фигуры стали видны в ночи. — Я уже готовился штурмовать дом.

Слава Богу! Как гора с плеч.

— Эйдриан ранен.

Услышав незнакомый голос, девушка мгновенно оттолкнула Эйдриана, шмыгнула в лес и замерла, стараясь сделать все для того, чтобы ее не было слышно.

— Я возьму его. — Дойл подхватил юношу и понес. — Я слышал, что он жив, но его подстрелили. Мы не знали, насколько это серьезно, и я на всякий случай украл карету. Она тут, на дороге.

— Хорошо. — Грей поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, прислушиваясь и стараясь определить, где находится девушка. Здесь. Ее выдало дыхание. Но пока что ей казалось, что она в безопасности, под защитой темноты. — Мне нужна вода для моей проводницы.

Он мог поклясться, что Дойл прочел его мысли.

— В карете есть пара фляжек. Сейчас принесу. Хорошая, чистая вода. — Самые верные слова, небрежные и спокойные.

Он понимал, что она не может не думать о воде. Это была для нее ловушка.

— Я принесу вам фляжку, мадемуазель. Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.

Она колебалась. Если он сейчас попытается схватить ее и промахнется, второго шанса уже не будет. Она слишком быстра в темноте. Надо подманить ее поближе.

— Я иду за водой.

К карете Грея вел запах свежей краски, но когда он распахнул дверцу, клин света протянулся через заросший сорняками двор.

Дойл усадил Эйдриана в карету.

— Где твоя рана, парень? Плечо? Нет. Похоже, грудь. Всего одна пуля?

— Хватит и одной… не думаешь? — хрипло ответил Эйдриан. — Жилет совершенно испорчен.

Карета закачалась, когда Дойл заботливо укрывал юношу одеялом.

— Уж не знаю, как теперь посмотрю в глаза твоему портному. Вот, глотни еще воды, пока в сознании.

— Оставь рядом, чтобы я мог дотянуться. Поехали отсюда.

— А кто погиб, оставив тебя за старшего, парень? Ты мне это расскажешь когда-нибудь. — Дойл вылез из кареты. — Он справится. Как погоня?

— Целое осиное гнездо, — сказал Грей. — Я расплачусь с проводницей, и можем ехать. Где вода?

Он посветил лампой вокруг. Да. Теперь ей не уйти от него. Пока что она вне досягаемости света, тень среди теней, благоразумная и осторожная. Но уже слишком поздно быть осторожной.

Дойл поймал его взгляд.

— Конечно. Я мигом, сэр. — Он с медлительной грацией бурого медведя полез на верх кареты. — Я прихватил еду. Тут большая корзина. Хлеб, сыр, колбаса. Немного вина.

Анник должна слышать это из темноты. Она голодна. Леблан позаботился и об этом.

— Кусок хлеба. Но сначала воду. Дай мне что-нибудь полегче. Бутылку воды.

Дойл передал вниз бутылку и половину длинного батона, еще хранившего запах пекарни. Все это приманка для нее. Осталось только захлопнуть ловушку.

— Мадемуазель?

Грей осторожно двинулся в ее сторону и, подойдя, увидел, что она закрыла глаза от света лампы, чтобы уберечь свое удивительное ночное зрение. Она тяжело опиралась на ручку старой метлы. Одежда в грязи и паутине, лицо бледное от усталости. Как далеко она рассчитывала уйти, пешком, одна, изможденная? В сущности, он делает ей одолжение, забирая с собой.