Изменить размер шрифта - +

— Что вы наделали?! — страшным голосом спросил он.

— Вам бы хотелось, чтобы это был я? — зло спросил Дэвид Грегсон. — Это вас полностью бы устроило: сумасшедший врач впадает в буйство при полнолунии — что-то в этом роде.

— Никто не сказал ни слова о сумасшедшем враче, — проговорил спокойно Люк. — Я просто хотел бы задать вам несколько вопросов относительно ваших передвижений этой ночью — а также в предыдущие ночи, а также относительно ваших связей с погибшими женщинами.

Грегсон, только что красный от гнева, побледнел и с тревогой спросил:

— Что вы имеете в виду, говоря про «связи»? Я не имел с ними иных отношений, кроме отношений врача и пациента.

— По словам вашей медицинской сестры, мисс Френхольм обычно посещала вас. Но в свой последний визит она попросилась на прием именно к доктору Имс. Отчего это, по вашему мнению?

— Понятия не имею. Возможно, список больных на то утро был у меня слишком велик. А возможно, она предполагала, что женщина-врач будет более сговорчива на предмет аборта.

— Понятно, — голос Люка звучал скептически. — А кроме профессиональных, у вас были встречи либо разговоры с мисс Френхольм?

— Нет.

— Пэдди!

Пэдди раскрыл папку на своем столе.

— По полученной нами информации, вы с мисс Френхольм по крайней мере однажды вместе посетили «Уолсэк». И ушли тоже вместе.

— Ерунда!

— Наш свидетель — местный констебль, который был там же с женой.

— Вероятно, он видел мою жену — она тоже блондинка, и довольно красивая.

Пэдди прокашлялся.

— По признанию констебля, имя которого не упоминается, у него были личные отношения с мисс Френхольм, и он прекрасно знал ее внешность. Он почувствовал облегчение, когда вы с нею ушли из ресторана.

— Но откуда было ему знать, что именно я был с мисс Френхольм?

— Он ваш пациент.

Грегсон закрыл глаза.

— Ах, вот что. — Он, кажется, признал свое поражение. — Хорошо. Значит, я встречался с ней в «Уолсэке» — но не назначая заранее встречу. Просто так случилось, что мы пришли туда вместе.

— Вы вместе выпивали.

— Да, мы выпили с ней несколько раз, если это имеет значение.

— И ушли тоже вместе.

Грегсон вздохнул:

— И ушли вместе. — Это было сказано тоном поражения. — И провели несколько часов вместе в задней комнатушке ее проклятого горшечного магазинчика. Ужасно неудобной, между прочим.

— Это было в августе.

— В августе. Две недели спустя, как меня оставила жена ради негодяя-барона с его миллионом в банке. Если она и сейчас продолжает доить его, как начала, то у него не должно остаться более пятидесяти центов. — Говорил Грегсон с чувством отвращения к самому себе. — Я был одинок, оскорблен и нищ. А мисс Френхольм более чем жаждала наших отношений — она была алчна на ласки. Мне даже понадобилась неделя, чтобы прийти в прежнюю форму.

— И вы все-таки еще раз встречались с ней?

— Нет. Кроме того, что я не соответствую ее темпераменту, я был все-таки ее врачом. Вы не поняли, инспектор. В отличие от полицейских, врачи никогда не могут быть свободны от обязанностей. Теперь вы можете торжествовать надо мной победу, инспектор. Вы будете правы. Я воспользовался тем, что было чистейшим случаем нимфомании — таким диагностически ясным, какой только можно вычитать в книге. Я был подавлен и несчастен. Я был дураком. Но — не убийцей.

Быстрый переход