— Тихо, — сказал Юп. — Слышите?

Они услышали какое-то потрескивание и невнятное лопотание.

Человек низко опустил голову, сутулые плечи его поднялись. Что-то темное поблескивало у него на ладони, губы шевелились. Вновь послышалось неясное бормотанье.

— Уоки-токи, — сказал Юп. — Он работает с радиопередатчиком!

ПОГОНЯ!

— Пошли, — сказал Юп. — Я хочу послушать, о чем там идет речь.

Он показал наискосок, в направлении нескольких эвкалиптов, росших у самой ограды. Их низко свисавшие ветви могли надежно укрыть ребят от посторонних глаз. Юп осторожно пополз вперед, распластавшись на животе. Пит и Боб нырнули за ним. Скоро они были под деревьями, окутанные тьмой, вдыхая маслянистый, отдающий лекарствами запах листьев эвкалипта. Выглянув из своего укрытия, ребята обнаружили, что Ольсен находится буквально рядом, в каких-нибудь двадцати футах от них.

Из рации Ольсена вновь раздалось металлическое бормотанье. Он наклонился к приемнику, и на этот раз ребятам было хорошо его слышно.

— Иди сюда, — приказал он. Его передатчик застрекотал.

— Хорошо, — прозвучало в ответ.

Какая-то темная фигура медленно пробиралась через громадную кучу беспорядочно наваленного металлолома. В руках у этого человека тоже был уоки-токи, из которого торчала длинная антенна.

— Ну как, наклевывается что-нибудь, Добси? — спросил «утюг».

Его собеседник покачал головой, медленно приближаясь и внимательно разглядывая куски металлолома у себя под ногами.

— Ни грамма, — прозвучал в ответ его голос, отфильтрованный передатчиком Ольсена.

— Продолжай, не останавливайся, — сказал человек с треугольным лицом. — Их могли где-нибудь закопать.

Ольсен нагнулся и отбросил в сторону старое автомобильное крыло. Оно упало с глухим лязгом. Ту же операцию он проделал с бампером и решеткой радиатора, внимательнейшим образом изучая лежавшее перед ним пространство и качая при этом головой.

Его напарник подходил ближе, также поднимая и отбрасывая в сторону различные детали. Наконец он вплотную приблизился к Ольсену. Одет он был так же, как и Ольсен, в темную пиджачную пару. Оба они убрали антенны своих раций.

— Это все равно что искать иголку в стоге сена, — усталым голосом пожаловался напарник.

— Да знаю, — сказал Ольсен. — Но мы не можем рисковать. Нельзя упустить такую добычу.

— Может, в другом месте поищем?

— На складе утильсырья? Скорее всего, там пусто, но понаблюдать за ним нужно. Толстяк, похоже, кое-что знает. Мы еще займемся им.

Юп и его друзья обменялись взглядами. Единственным толстяком, имевшим отношение к складу утильсырья, которого они знали, был Юп. Он судорожно вздохнул. Он терпеть не мог, когда его называли толстяком. И еще меньше понравилась ему угроза, прозвучавшая в последних словах Ольсена.

Напарник Ольсена ухмыльнулся. Лицо у него было квадратное, бледное, с бесформенным приплюснутым носом и маленькими глазками-бусинками.

— А как насчет тех двух новичков, которых Холл на днях взял на работу? Не заняться ли нам ими?

Ольсен отрицательно покачал головой. Он вынул из кармана клочок бумаги и пристально вгляделся в него.

— Еще не время. Слишком рискованно, можно спугнуть пташек. «Информация о том, что Дора беспокоится, заставляет нас действовать. ДОКС-РОКС-НОКС-ЭКС-РЕКС-БОКС». Шесть окончаний «кс». Это, может быть, шифр к телеграмме или что-то еще, имеющее отношение к разговору о шестистах тысячах баксов.