Рядом с запиской лежал ключ от квартиры.

Странно. Вчера вечером Матильда Эрнестовна никуда ехать не собиралась. Она преспокойно играла в карты с Перепелкиным и говорила о чем угодно, но только не о поездке в Новгород. Впрочем, с какой стати ей делиться со мной своими планами?..

Я пошла на кухню. На плите стояли две сковородки. Одна – с жареной картошкой; другая – с жареными бифштексами. Я все это быстренько разогрела, кинула пару бифштексов Гафчику, и мы стали завтракать.

Пока я с аппетитом уплетала содержимое сковородок, в голове у меня вертелись сотни мыслей. Мысли мои были все о том же. Кто подложил бомбы?.. Что за странные слова прохрипел Немухин?.. Почему Лола его застрелила?.. Зачем таинственной Смерти понадобилась «Джоконда»?.. Кто? Что? Почему? Зачем?.. Куча вопросов и ни одного ответа.

С расстройства я подцепила вилкой третий бифштекс и отправила его в рот.

В это время в прихожей зазвонил телефон.

– Слушаю? – взяла я трубку.

– Доброе утро, Эмма. – Это был Перепелкин.

– Здрасьте, Глеб Борисыч.

– Матильда Эрнестовна уехала в Новгород?

– Да, уехала.

– А вы не забыли, что я вас жду в Эрмитаже?

Этого мне еще не хватало! Григорий Молодцов со своими молодцами, наверное, с ног сбились, разыскивая меня по всему городу. А Перепелкин меня в Эрмитаже ждет, в самом людном месте Питера. Не слабо.

– А зачем вы ждете?

– Я же обещал вам показать «Джоконду».

– Глеб Борисыч, давайте завтра.

– Нет, Эмма. Завтра я, возможно, уеду в командировку.

– Ну и ладно. Перебьюсь как-нибудь без «Джоконды».

Перепелкина чуть удар не хватил от моих слов.

– Да вы не понимаете, Эмма! Это же чудо! Это же шедевр! Это же самый знаменитый образ в истории мирового искусства! Это же… это же… – прямо задохнулся он. – Ах, Эмма, Эмма, как можно такое говорить?! Вот она – современная молодежь!

– Ну хорошо, – согласилась я. – Сейчас приду.

Я вернулась на кухню и подцепила вилкой четвертый бифштекс. Ох уж этот Перепелкин. Достал своей дурацкой «Джокондой». Вообще меня уже все достало: взрывы, убийства, преследования, телефонные звонки… Я решила ничего не предпринимать до приезда Воробья. Я где-то читала, что мужской мозг в два раза тяжелее женского; вот пускай Володька чего-нибудь и придумает своими тяжелыми мозгами.

А пока мне следовало изменить внешность, раз уж я иду в Эрмитаж.

В спальне я открыла зеркальный шкаф и принялась рыться в тети-Мотиных шмотках. К счастью, мы были с тетей Мотей примерно одного роста, и после недолгих поисков я подобрала себе подходящую одежду. Потом я нашла косметичку и сделала крутой макияж. А напоследок решила укоротить свои и без того короткие волосы.

В ящике письменного стола я обнаружила маникюрные ножницы; конечно, они не совсем подходили для стрижки волос, но других не было.

И вот, когда я с ножницами в руках шла к зеркалу, мне под ноги, играя, прыгнул Гафчик. Я споткнулась об него и полетела на пол. Пока я летела, в голове сверкнула мысль: сейчас я упаду на ножницы!.. Я резко отбросила их в сторону, и тут же поцеловалась с полом.

– Ну, Гафченция, я тебе задам!! – вскочив на ноги, заорала я.

Орлиным взором я оглядела спальню. Гафча нигде не было. Уже куда-то слинял, паршивец!.. Мой взгляд остановился на «Джоконде». Я невольно ахнула.

И, поверьте, было от чего ахать.