– Да никуда он не пропал, – перебила я. – Он со мной в Питере. Володька, тут такое…

– С тобой в Питере? – перебил он. – Мы же вышли из Дансинг-холла, а потом…

– Да погоди ты, – перебила я. – Представляешь…

– Ну как доехала, Мухина? На поезд успела?

– Я про это и хочу рассказать. Представляешь, в поезде на самом деле нашли бомбу.

– Не ври, – засмеялся Воробей.

– Я не вру. Мне сосед по купе сказал.

– Твой сосед большой шутник.

– Был шутник, да сплыл. Его убили.

– Кого убили?

– Немухина.

– Какого еще Немухина?!

– Соседа по купе.

Володька немного помолчал.

– Мухина, ты прикалываешься?

– Да ничего я не прикалываюсь! Я только что из морга! А труп тю-тю! Исчез! Вот это действительно – прикол!

Воробей опять помолчал. А после осторожно спросил:

– Эммочка, ты вообще как себя чувствуешь? С головой все в порядке?

– С головой-то в порядке. А вот на плече черное пятно появилось.

– Какое еще черное пятно?

– Обыкновенное. Из-за которого я через неделю развалюсь на части. Вначале отпадут руки, затем ноги…

– Вот что, Мухина, – строго оборвал меня Володька. – Слушай внимательно и запоминай. Сейчас ты идешь на вокзал, садишься в поезд и едешь в Москву. Перед отъездом звонишь мне и сообщаешь номер поезда и вагона. Я тебя встречу. Врубилась?

Я всхлипнула.

– Не могу я в Москву ехать. Мне надо картину Леонардо да Винчи из Эрмитажа украсть.

Володькин голос стал нежным-пренежным:

– Успокойся, дорогая Эммочка. Хорошо. Не надо тебе ехать в Москву. Я сам в Питер приеду. Ты где остановилась?

– В «Невском Паласе», – ответила я и тут же спохватилась: – Ой, нет. Мне же теперь туда нельзя.

– Почему нельзя?

– Да меня милиция по всему городу разыскивает. И к тому же мой номер в гостинице взорван.

Воробей звучно вздохнул:

– Тогда иди к тете Моте. Помнишь мою тетю Мотю?

– У которой мы останавливались?

– Правильно, Эммочка. Молодец. Я тебе сейчас адресок дам.

– Да я помню.

Но он все равно сказал адрес.

– Тетушку я предупрежу. А ты иди к ней и никуда из квартиры не выходи. Слышишь, Мухина, никуда не выходи. Я скоро приеду. Ты меня поняла, Эмма?! Поняла?!

В этот момент мне под руку подлез Гафчик и громко залаял в трубку:

– Гаф-гаф-гаф!

– Бедная Мухина, – пробормотал Володька.

И связь оборвалась.

В гостях у тети Моти

– Эммочка, лапочка, как я рада, что ты приехала! – целовала и обнимала меня тетя Мотя. – А это твой песик? Какой миленький!

И она с тем же рвением принялась обнимать и целовать Гафчика. Потом тетя до отвала накормила нас блинчиками с мясом и уложила спать. Не успела моя голова коснуться подушки, как я тут же уснула.

Что мне снилось, лучше не вспоминать.

А разбудил меня шум дождя. Я открыла глаза и сразу увидела… «Джоконду». Картина висела на стене, напротив кровати. Может, я все еще сплю?.. Я больно ущипнула себя за руку. Сон окончательно улетел, и я все поняла.

Дело в том, что Матильда Эрнестовна Конде была три раза замужем. И все три раза за иностранцами.