Иван передернул плечами.

– На всякий случай. На будущее.

Я шумно выдохнула воздух. Я не знала, что мне делать. Сцепиться с Лешкиным обидчиком? С Джокером? Сцепится с карликом, который едва достает мне до пояса?

Бред!

– Да, – сказал Иван, наблюдавший за моим лицом. – Не стоит. Это будет выглядеть довольно смешно.

Я встала со стула и сняла куртку. Мне стало очень жарко.

– Как я понимаю, разговор еще не окончен, – прокомментировал Иван мои действия.

– Нет, – ответила я. – Самое интересное впереди.

– Мы можем придти к мирному соглашению? – поинтересовался Иван.

– Не думаю, – ответила я. – Лешка в тюрьме, нужно его оттуда вытаскивать. Конечно, если Джокер пойдет и признается, что отравил Иру…

Я пожала плечами.

– Но тогда возникнет вопрос, почему он ее отравил, – договорил Иван.

– Вот именно! И это потянет за собой всю ниточку. Смерть Терехина, смерть Азика…

Я снова пожала плечами.

– В общем, я не вижу, как можно сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты. Убиты три человека, кто-то должен за это ответить. Повесить все на Лешку я не позволю. Выходит, придется сесть тебе.

– Логично, – согласился Иван.

– Есть еще один выход, – сказала Джокер.

– Убить меня? – догадалась я и пренебрежительно фыркнула.

– Не говори глупости! Иван этого никогда не сделает!

– Никогда! – тут же подтвердил Иван. – Спасибо, Майка. Сам не сделаю и другим не позволю.

– Иван! – начал Джокер.

– Пришибу, – коротко ответил он. – Посмей только дернуться!

Джокер задышал так часто, как дышат маленькие собаки после длинной пробежки. Я старалась не смотреть в его сверкающие глазки. Впервые за прошедшие полчаса мне стало страшно.

Молчание повисло над нашими головами, как хорошо отточенный меч. Наконец, Иван откашлялся и спросил:

– Чего ты хочешь?

– Чтобы Лешку выпустили из тюрьмы, – сказала я, не раздумывая.

Иван усмехнулся.

– Забавно, – сказал он. – Если бы его не посадили, ты бы никогда не разобралась в собственных запутанных чувствах.

Он посмотрел на меня с интересом.

– Выходит, ты мне обязана! – сказал Иван.

– Не надо, – попросила я. – Твои философские обобщения выглядят довольно цинично.

– Милая девочка! – снисходительно ответил Иван. – Обобщения всегда выглядят цинично, потому что основаны на жизненном опыте. А получить жизненный опыт без хорошей порции цинизма невозможно.

– Оставим это, – сказала я. – Мы могли бы поговорить на эту тему там, в море… Но не сегодня. Не здесь. И не сейчас.

Иван вздохнул и обхватил ладонью подбородок.

– Дай мне неделю, – сказал он.

– Зачем? – удивилась я.

Иван сделал нетерпеливый жест.

– Неважно! Тебя интересует только конечный результат, правда? Ты сама сказала: «Хочу, чтобы Лешку выпустили из тюрьмы».

– И сняли с него это идиотское обвинение, – добавила я.

Иван принял поправку так же терпеливо, как и все, что я говорила до этого.

– Хорошо. И сняли с него обвинение. Так вот, я тебе говорю: дай мне неделю.

– Ты собираешься сбежать? – поинтересовалась я.