– И что теперь? – начал разговор Дик. – Мы действительно в ловушке, Джу.

– Сам вижу, – горестно кивнул Джулиан. – Выйти из маяка мы не можем, это железно. С другой стороны, как нам позвать на помощь? Телефона нет. Криков наших никто не услышит. От лодки мы отрезаны. Никто вообще не заметит, что мы в плену. Пусть люди и видели, как мы входили и выходили, но если мы больше не появимся, все подумают, что мы уехали домой и маяк снова пуст.

– Мы умрем с голоду! – вырвалось у совершенно запуганной Энн.

– Не преувеличивай, нам обязательно придет какая-нибудь спасительная мысль! – быстренько заверил ее Джулиан, увидев неподдельный страх Энн. – Но история и вправду не из приятных. Мы не можем выйти, и никто не может к нам войти. Тот, кто нас запер, конечно, и ключ с собой прихватил.

Они еще долго совещались и даже не заметили, что опять проголодались. Только Джордж почувствовала, как у нее заурчало в животе. Но страх, что запасы продовольствия скоро иссякнут, удержал ее от мысли напомнить о еде.

– Завтра утром попробуем подкараулить молочника, – неожиданно произнес Джулиан. – Дайте-ка подумать… мы можем написать ему записку и подсунуть ее под дверь, тогда молочник сразу увидит ее. Напишем: «На помощь! Мы заперты!»

– Записку унесет ветер, – мрачно предсказала Джордж. – Мог бы и сам догадаться.

– Мы можем укрепить ее, и тогда ветер ей не будет страшен, – предложила Энн. – Одна часть записки снаружи, другая внутри.

– Гм, попробовать во всяком случае стоит, – пробормотал Дик и тут же принялся писать записку на большом листе бумаги.

Закончив, мальчик сбежал вниз, прикрепил листок к коврику, просунул одну половину в щель под дверью и снова поднялся наверх.

– Если погода не изменится, нам нечего рассчитывать на молочника, – обронил он. – Путь через скалы станет непреодолимым. Ладно, будем надеяться на лучшее.

На этом их возможности были исчерпаны, больше никто не смог ничего придумать. Вечер наступил рано, потому что небо опять потемнело, ветер грозно завывал, и даже чайки перестали летать над морем.

Ребята проиграли весь вечер в карты, вымученно смеялись и шутили, пытались на все смотреть с юмором, однако на душе у всех было паршиво. Попытки усыпить страх не удавались. А вдруг штормовая погода удержится, и никто не заметит, что они заперты на маяке, и молочник не принесет молока и не увидит записку, и они съедят все свои запасы, и…

– А ну выше нос! – подбодрил ребят Джулиан, увидев их кислые физиономии. – Мы и не из таких переделок выбирались.

– Я не верю, – вздохнула Энн. – На этот раз я просто не вижу выхода.

Долгое время молчание нарушалось только собачьими вздохами. Казалось, Тимми тоже переживает. Лишь у обезьянки настроение было все таким же безмятежным. Она кувыркалась по всей комнате, изредка усаживаясь и заливаясь смехом. Однако никто не поддержал ее веселья. Заметив, что на него не обращают внимания. Чудик погрустнел и пристроился в поисках утешения к Дудику.

– Мне пришла в голову, кажется, неплохая идея, – прервал наконец молчание Джулиан. – Я давно ее обдумываю, но не знаю, насколько это реально. Во всяком случае, можно будет попробовать завтра, если мы так и не дождемся помощи.

– Какая идея? – спросили все в один голос. Тимми поднял голову и прислушался, словно все прекрасно понимал.

– Помните, как я спускался в шахту фундамента, – начал Джулиан, – и увидел на дне бурлящую воду? Как вам кажется, возможно ли, что шахту опустили в естественную яму? Что строители маяка выбрали это место, потому что у них уже была готовая шахта? Глубокая-преглубокая яма, которую им осталось только выложить бетоном, чтобы потом укрепить на ней маяк, надежно противостоящий бурям!

Мысль была абсолютно новой, и понадобилось время, пока ребята поняли, что хотел сказать Джулиан.