– Правильно, Дедушка, только вы не волнуйтесь! – сказала миссис Филпот и, обращаясь к Джулиану, шепнула: – Перемени-ка тему побыстрее, не то Дедушка опять разойдется, бедный старик!

Джулиан задумался, о каком бы предмете теперь поговорить, и, к счастью, вспомнил о курятниках. Не теряя времени, он начал рассказывать Прадедушке, сколько они успели сделать за день, и старик, сразу успокоившись, слушал с удовольствием. Клочок, который, когда Прадедушка начал кричать, в испуге побежал к близнецам, вернулся к нему и улегся на его ноги. Тимми тоже решил к ним присоединиться, и вскоре Прадедушка снова почувствовал себя совершенно счастливым – он посасывал свою старую трубку, одна собака прикорнула на его ногах, другая положила свою большую голову ему на колени. Да, Тимми и правда полюбил Прадедушку!

Мистер Хеннинг в этот вечера ко всеобщему удовольствию не вернулся – он появился только на другой день, как раз перед ленчем, и привез с собой сухопарого господина в очках с толстыми стеклами, которого он представил как мистера Ричарда Дерлестоуна.

– Это знаменитый мистер Дерлестоун! – с гордостью объявил он. – Он знает о старинных домах Англии больше, чем кто-либо в этой стране. Я хотел бы, миссис Филпот, чтобы после ленча он осмотрел эту старинную дверь, – и ту странную нишу в спальне наверху, где в старину держали тлеющие угли и кирпичи, чтобы согревать постели.

К счастью, Прадедушки за столом не было, и никто не возразил, а после того, как все поели, миссис Филпот подвела мистера Дерлестоуна к старинной двери с гвоздями.

– О да! – сказал он. – Конечно, она подлинная. Весьма интересный экземпляр. Я бы предложил за нее четыре тысячи фунтов, мистер Хеннинг.

О, как бы хотелось миссис Филпот принять такое предложение! Как переменилось бы все в ее хозяйстве! Но она отрицательно покачала головой.

– Вам надо поговорить с нашим Прадедушкой! – сказала она. – Но боюсь, он вам откажет. А теперь пойдемте, я покажу вам ту странную нишу в одной из спален.

Она повела мистера Хеннинга и мистера Дерлестоуна наверх, и четверо ребят вместе с Тимми пошли за ними. Действительно, ниша в стене была очень необычного вида! Ее прикрывала железная заслонка, похожая на старую печную дверцу. Миссис Филпот открыла дверцу. За ней было большое углубление в стене, его, очевидно, использовали как печку для согревания кирпичей, которые потом клали в холодную постель; несколько старинных кирпичей, почерневших от древней копоти, еще лежали там. Миссис Филпот вытащила из отверстия что-то вроде тяжелого железного подноса с высокими, красиво загнутыми краями. На нем лежали – старые-престарые угольки!

– На этом подносе разжигали тлеющие угли, прежде чем положить их в грелку для постели, – сказала она. – У нас еще осталась одна такая старинная грелка, вот она висит на стене, посмотрите.

Четверо ребят с не меньшим интересом, чем двое американцев, посмотрели на медную грелку, которая висела на стене и отливала золотисто-красными бликами.

– Раскаленные докрасна угли высыпали в эту грелку, – сказала, обращаясь к детям, миссис Филпот – а потом, держа грелку за длинные ручки, несли ее по всем спальням и клали на каждую постель на несколько минут, чтобы обогреть. А в этом странном отверстии в стене много-много лет тому назад, как я уже говорила, разжигали угли и накаляли кирпичи, которые потом обертывали фланелью и клали в постель.

– Гм-м! Весьма интересно. И все на редкость хорошо сохранилось, – сказал мистер Дерлестоун, изучая отверстие через толстые стекла очков.