— Ну да, — оживился Дима. — Тем более она была, в таком состоянии. Наверняка не вспомнит, куда у нее письмо делось. Спорю на что угодно.

Успокоив таким образом свою совесть, близнецы стали дожидаться завтрака.

Ни разу в жизни еще утро для них не тянулось так медленно. Вот хлопнула входная дверь. Анна Константиновна прошла по коридору в кухню. Снова затишье.

— Чего она там копается? — с досадой осведомился у сестры Дима.

— Действительно долго. Давай, что ли, в карты сыграем.

— Не могу. Мне ничего, кроме этого письма, не лезет в голову. Лучше попробуем заснуть.

Промучавшись так еще с час, брат и сестра наконец услыхали спасительный призыв снизу:

— Машка! Дима! Завтракать!

За столом бабушка была, против обыкновения, неразговорчива. Только когда уже допили кофе, она вдруг спросила:

— Вы хорошо спали сегодня?

— Очень! — с готовностью отвечал ей Дима. А Маша добавила:

— Как убитые. Еле проснулись, когда ты нас завтракать позвала.

Анна Константиновна осталась довольна их ответами.

Тремя минутами позже близнецы уже были у Насти. Известие так ее потрясло, что она случайно надела разные кроссовки. На одну ногу серую, а на другую — синюю.

— Беги быстро, переобуйся, — сказала Маша.

— Некогда. Как-нибудь уж и так дойду. Петьки в шалаше не было. Пришлось идти за ним в дом.

— Поднимайтесь к нему, — обратилась к друзьям Петькина мама. — Какой-то он вялый сегодня. Есть с утра ничего не стал. И на улицу не идет.

Петька в полном упадке чувств сидел на кровати.

— Вы что это так рано? — Он вяло оглядел всю компанию.

— Посмотри, сам поймешь, — протянул ему Дима письмо.

Петька прочел. Лицо у него засияло.

— Быстро в шалаш! — Он схватил с коврика возле кровати секретную тетрадь. — Сейчас проведем экстренное совещание.

В шалаше Петька подробно расспросил Диму о беседе бабушки с Виолеттой Ивановной. Затем, вооружившись складной лупой, которую постоянно носил в кармане джинсов, стал тщательно изучать письмо.

— Бумага плотная, — какое-то время спустя, проговорил он. — Водяных знаков нет. Буквы наклеены довольно небрежно. И вырезаны криво. По этому можно судить, что преступники не очень старались. И вот бумага, на которой напечатаны буквы, рыхлая, желтоватая.

— Скорее всего, газета, да? — Настя подошла к Командору поближе.

— Я тоже так думаю, — согласился тот. — Удачно, что у нас теперь не фотография, а письмо, — продолжал он. — Надо набрать побольше разных газет. Если мы установим, откуда точно преступники вырезали буквы…

— И что это тебе даст? — вмешался Дима. — Будем ездить по всей стране и всех подписчиков какого-нибудь издания спрашивать: «Нет ли у вас экземпляра с вырезанными буквами?»

— В том-то и дело, что нам не понадобится по всей стране ездить, — спокойно отозвался Петька. — Преступники в этот раз себя немного выдали.

Петька умолк.

— Чем же они себя выдали?

— Учись анализировать текст. — Командор покровительственно похлопал Диму по плечу. — Они же пишут: «Если сообщите в милицию тайно, мы все равно узнаем.