Колобков мрачно вздохнул, опираясь на трость. Прошло уже несколько дней, а Гена по-прежнему каменный. И никаких признаков улучшения. Наверное, все-таки стоит попросить мудрецов поколдовать над ним. Конечно, результат будет совершенно непредсказуемым, но вряд ли даже им удастся сделать хуже, чем сейчас.

    – Ладно, Геныч, бывай, – легонько постучал тростью по руке статуи Колобков.

    Послышался тихий хруст. От места, где дерево соприкоснулось с камнем, побежала тонкая извилистая трещина.

    – Ой-ей… – сглотнул Колобков. – Геныч, блин, извини дурака, нечаянно!

    Трещина продолжала шириться. От каменной руки отвалился кусочек. Колобков в ужасе завертел головой, ища цемент, клей, скотч… что угодно, – Ладно лишь бы это остановить!

    Неужели он сам, собственными руками окончательно добил героического телохранителя?!

    – Геныч, прости! – возопил Колобков. – Кто ж знал, что ты такой непрочный?!

    В статуе что-то громко треснуло. На пол посыпались осколки. Колобков на секунду зажмурился – показалось, что рука таки развалилась на кусочки.

    Но когда он открыл глаза, то понял, что осыпалась только каменная скорлупа. Совсем тонкая, почти как яичная. А рука у статуи по-прежнему на месте… загорелая рука с медленно шевелящимися пальцами.

    Из-под слоя камня послышался слабый стон.

    – Геныч, блин!.. – расширились глаза Колобкова.

    Он перехватил трость поудобнее и принялся колотить по статуе что есть мочи. Уже через несколько секунд она вся покрылась трещинами… потом на полу выросла гора каменной скорлупы… а потом Гена закашлялся и открыл рот, часто глотая воздух.

    – У… О… – выдохнул телохранитель, дико озираясь вокруг себя. – Ы… О…

    – Геныч, твою мать!.. – счастливо осклабился Колобков, хлопая его по спине. – Живой!.. Живой, курилка!..

    – Шеф… – ошалело посмотрел на него Гена. – Ы!.. У!..

    – Да не мели ты так языком, Геныч. Тебе после болезни вредно много разговаривать. Пошли лучше до бара, я тебе сто грамм налью. Такое дело нельзя не отметить!

    Телохранитель признательно посмотрел на шефа, отряхнул с себя каменную крошку и с хрустом потянулся. Тело вроде бы в порядке. Нигде ничего не болит, все суставы гнутся нормально, голова работает четко.

    Пора возвращаться к работе. Вот только принять вначале рюмочку – обмыть возвращение к нормальному состоянию…

    – Ах да, – замер на пороге Колобков. – У нас же бар пустой.

    Глава 3

    – Пас.

    – Пас.

    – Пас.

    – Распасы, значит… – пропел Колобков, вскрывая первую карту из прикупа. – Распасы – в прикупе чудесы… Посмотрим, кого мы сегодня нахлобучим, посмотрим, кто у нас сядет…

    Грюнлау, Чертанов и Стефания смерили открытую семерку пик напряженными взглядами и уткнулись в сданные карты. Педантичный немец задумался особенно сильно – ему ходить первым.

    На руках девятка и дама. Если пойти с девятки, то эта взятка скорее всего уйдет другому, но зато дама почти наверняка «принесет в подоле».