– Что наша жи-и-и-и-и-изнь?! – провыл Колобков шаляпинским басом. – Ик-к-к-к-кра-а-а-а-а-а!!!

    К сожалению, икрой закупки и ограничились. Икрой и еще кое-какими продуктами – хлеб, сахарный тростник, бататы, ящик спелых персиков. Не было времени наладить нормальные торговые связи, как в Наранно. В трюме все еще лежат товары, взятые в предыдущем порту. И даже кое-что из приобретенного на острове Бунтабу – в основном жемчуг. Большую его часть «льке Колобка» благополучно обменял на золото и серебро, но несколько пригоршней все же осталось.

    Грюнлау и чернокожий купец наконец закончили расчеты и распрощались, довольные взаимовыгодной сделкой. В трюм «Чайки» погрузили две дюжины тяжелых горшков с икрой, а в кошеле юберийца прибавилось полновесных моцарен.

    – Василь Василич, подымай якорь! – скомандовал Колобков, с помощью Валеры взбираясь по трапу. – Право руля!.. Лево руля!..

    Фабьев никак не отреагировал на эти выкрики. Бывалый штурман, он совершенно точно не нуждается в командах сухопутной крысы, с трудом отличающей переборку от фальшборта. То, что Колобков официально является капитаном «Чайки», еще не значит, что он способен выполнять капитанские обязанности.

    К счастью, Петр Иванович и сам прекрасно это понимает. Все эти его «право руля» – просто обычный выпендреж. Кому не хочется подняться на настоящий капитанский мостик и оттуда покомандовать настоящим судном? Колобкову этого хотелось с детства.

    Разбогатев, он сумел осуществить давнюю мечту – можно ли его за это упрекнуть?

    Поднявшись по трапу, судовладелец и капитан в одном лице сразу приуныл. На него уставилась белошерстная усатая морда с удлиненными резцами. В крохотных красных глазках светится неприкрытая враждебность.

    – Хуймяк… – свирепо процедил Колобков, глядя на своего заклятого врага.

    Рикардо угрожающе оттопырил верхнюю губу. С тех пор, как заклятье сумасшедшего волшебника увеличило сирийского хомячка до размеров белого медведя, Колобков возненавидел его пуще прежнего. Зато младшая дочь, напротив, стала еще сильнее обожать любимую зверушку.

    – Кушай, маленький, кушай!.. – ласково приговаривала Оля, кормя гигантского хомяка с руки.

    Колобкова аж передернуло. Крохотная одиннадцатилетняя девочка – и огромный белый зверь, деликатно берущий с хозяйской ладони буханку хлеба. У отца каждый раз екало сердце, когда он это видел.

    За время плавания между Наранно и Чревалидо Колобков предпринял не одну попытку разлучить Олю с Рикардо. Хомяка-великана запирал в трюме, проблемную дочь – в каюте. Однако ни к чему хорошему это не приводило. Оля визжала и брыкалась, требуя вернуть драгоценного хомячка. Рикардо рычал и буйствовал, не желая расставаться с обожаемой хозяйкой.

    В конце концов Колобкову пришлось смириться. Однако он распорядился, чтобы рядом с хомяком постоянно дежурил Грюнлау или Валера. И если проклятая зверюга вдруг нападет на любимую доченьку – стрелять на поражение, не жалея патронов.

    – Олька, может, купить ему клетку, пока швартовы не отдали? – слабым голосом предложил Колобков. – Я тут видел хорошие клетки… там, правда, динозавров держат, но хуймяка тоже удержат… надеюсь…

    – Папа, ему не нужна клетка, ему нужен ящик с песком! – пожаловалась Оля, расчесывая шерсть питомца черепаховым гребнем.