— Вы представляете себе, какой это был для меня удар, когда я услышала свое имя в связи с этим заведением?

— Да, да, конечно. Но это… просто какой-то кошмар — Дамарис, моя дочь, замешана в этой истории! Здесь что-то не так. Вы кому-нибудь говорили об этом?

— Пока нет.

— Я понимаю. Вы считаете, что чем меньше людей об этом знает, тем легче будет разоблачить вашего недруга. Но я рад, что вы поделились со мной.

В дверь постучали, и вошел Уильям.

— Прибыли миссис Рокуэлл-Редверс и мистер Редверс, мадам.

Мы встали и вместе пошли вниз, чтобы поздороваться с Саймоном и Хейгэр.

В этот день после обеда у нас с Саймоном выдалась возможность поговорить. Старшие члены семьи разошлись по своим комнатам отдыхать; где были Рут и Люк, я не знала. Но перед этим Рут сказала мне, что раз я неважно себя чувствовала утром, то мне лучше тоже отправиться к себе и полежать. Я сначала так и сделала, но уже через десять минут мне стало скучно и я пошла в зимнюю гостиную, где увидела Саймона, в задумчивости сидящего у камина.

Увидев меня, он радостно встал мне навстречу.

— Вы так и сияете вся сегодня с тех пор, как мы приехали, — сказал он. — Вас просто не узнать. Я уверен, что произошло что-то очень хорошее. Вы что-нибудь узнали?

Я почувствовала, что краснею от удовольствия. Комплименты Саймона всегда были искренни, и поэтому, значит, у меня и правда был сияющий вид.

Мы сели, и я рассказала ему о письме и о приключении Мэри-Джейн.

Я была в восторге оттого, как он воспринял известие о том, кто были мои родители. Его лицо все сильнее расплывалось в улыбке, и в конце концов он рассмеялся.

— Лучшей новости, Кэтрин, для вас и не могло быть, ведь правда? — сказал он. — А что до меня, так… — он наклонился ко мне и заглянул мне в глаза, — если бы даже все ваши предки как один были бы буйно помешанными, я все равно сказал бы, что вы самый здравый и нормальный человек, которого я знаю.

Я рассмеялась вслед за ним. Мне было так хорошо сидеть с ним вдвоем в уютной красивой комнате у камина, и мне пришло в голову, что не будь я вдовой, наш тет-а-тет считался бы неприличным.

— Ну, а доктору вы рассказали? — спросил он. — Когда мы приехали, он ведь был у вас, не так ли?

— Да, я ему все сказала, и он был в восторге, как и вы.

Он кивнул.

— А о Мэри-Джейн?

— И о ней тоже. Но я решила больше никому пока ничего не рассказывать — кроме вашей бабушки, конечно. Я не хочу, чтобы остальные что-нибудь знали.

— Это разумно, — согласился Саймон. — Мы ведь не хотим спугнуть нашего «монаха», правда? Как бы я хотел, чтобы он появился сейчас! Я был бы очень рад встретиться с ним лицом к лицу. Интересно, есть шанс, что он объявится сегодня вечером или ночью?

— Боюсь, что его остановит то, что в доме слишком много народу. Хотя, кто знает, может, и нет.

Я рассказала Саймону о том, как я изучала план аббатства, и о нашей утренней экспедиции в развалины.

— Ну и что же вы обнаружили?

— Пока ничего определенного, но я все-таки думаю, что между домом и аббатством должен быть потайной ход.

— Почему вы так уверены?

— Потому что «монах» появлялся и в доме, и в развалинах. Скорее всего его маскарадный костюм хранится где-то на полпути между тем и другим. А кроме того, он так внезапно исчез в первый раз, когда я его видела… И наверняка у него есть сообщник.

— Дамарис?

Я кивнула.