Но, по мнению Джона Биньона, эта невзрачная сорокалетняя женщина едва ли могла сделать что-то неверно. Он принял ее на работу пять лет назад, вначале девушкой на рецепцию, а затем, разглядев настоящее сокровище, менеджером — вопреки тому, что его жена (неприятная лишенная очарования женщина) все-таки настояла, чтобы именно ее имя появлялось в изданиях об отелях, а также в проспектах, рекламирующих организацию отдыха в специальных случаях.

Как Пасха, например.

Или Святая Троица.

Или Рождество.

Или, как видим, Новый год.

Так как Рождество уже миновало, Сара ожидала своего официального семидневного отпуска: целая неделя вдали ото всего и главное от новогодних праздников — по некоторым причинам они никогда не вызывали у нее энтузиазма.

Похоже, рождественские праздники стали привлекать предостаточно клиентов, и ради этого Джон Биньон решил поднапрячься и по-быстрому подготовить прикупленную пристройку для использования. Вначале он собирался получить разрешение на строительство одноэтажного коридора, связывающего отель и пристройку. Но, несмотря на расстояние всего в двадцать метров, сопутствующие проблемы оказались так сложны, что он решил организовать самостоятельное крыло, отдельное от основного гостиничного комплекса. Долгосрочным знаком подобного решения стал желтый кран в виде буквы «Г», в саду за пристройкой там, где раньше цвели хризантемы и наперстянки.

С конца августа пыль и цемент соперничали с лязганьем и стуком, которые отмеряли рабочие часы. С приближением зимы — особенно во время осенних дождей, строительная площадка превратилась в болото из темно-красной грязи. Грязь была повсюду, и, залепив все дорожки, подобралась к главному входу в отель. Биньон снизил на Рождество и Новый год гостиничные тарифы на 15 процентов в основном здании и на 25 процентов от цены трех двухместных и одного одноместного номера на первом этаже полуготовой пристройки. И это было прекрасное предложение: ни рабочих, ни шума, ни каких-либо неудобств во время праздников — кроме вездесущей грязи…

После отъезда Рождественских гостей Биньон принял решение 30-го декабря провести широкомасштабную акцию по уборке в качестве подготовки к приезду новогоднего контингента — основная часть гостей прибывала после обеда 31-го. Как всегда возникли трудности с работниками (половина свалилась с гриппом), нанять временных работников в такое время было нереально, поэтому впрягли всех, включая самого Биньона, его недовольную супругу Кэтрин, Сару Джонстон и ее помощницу с рецепции — Кэролайн. Вооружившись с утра 30-го лопатами, вениками, пылесосами и щетками, они провели такую атаку на ненавистные помещения, что в тот же вечер все номера и коридоры и в основном здании, и в пристройке были полностью очищены от грязи, оставшейся не только после Рождественских гуляк, но и после всех их предшественников. Когда все было закончено, Сара почувствовала себя страшно усталой, что редко с ней случалось, несмотря на то, что подобные непривычные физические усилия — ни в малейшей степени! — не были ей неприятны. Все тело болело, но подобная физическая деятельность усиливала предвкушение начавшегося недельного отпуска.

В девять часов утра, утра 31-го, ее разбудили настойчивые звонки в дверь. Набросив халат, она открыла дверь, за которой стоял Джон Биньон. Как поняла спросонья Сара, позвонила мать Кэролайн и сказала, что ее дочь простыла и не может встать с постели, а уж тем более выйти из дома. Отель попал в трудное положение, не могла бы Сара, если она будет так любезна, если это только возможно, поработать еще несколько дней! И конечно остаться на ночь в маленькой хорошенькой комнатке с окнами на пристройку.

Да. Если бы она была в состоянии помочь, она конечно бы это сделала! Единственное, что она не могла обещать, так это проснуться, глаза ее слипались, она лишь отчасти осознавала поток благодарностей, которые Биньон изливал на нее.