— Нам Лариса, которая корм подарила, рассказала, что всегда у породистых собак на ошейнике телефонный номер пишут. На случай, если собака потеряется.
— А, ну тогда звоните, — и бабушка вернулась в дом.
Ребята с собакой остались во дворе. Пес уже выпил всю воду и теперь нетерпеливо посматривал на яркий пакет с собачьим кормом.
Ой, кормить-то его! — спохватилась Катя и открыла пакет. Потом оглянулась — куда бы высыпать, и решительно сыпанула сухие шарики в пустую миску из-под воды. — Потом для воды надо будет что-то придумать. Ешь, ешь, хороший мой.
А чего это — «мой»? — ревниво спросила Томка.
Да, чего это? — поддержал Николка. — Может, он меня больше всех любить будет?
Пес, не обращая внимания на перепалку, сунул морду в миску и захрустел своей едой.
Ой, Кать, давай ошейник снимем, — спохватилась Тома.
Ты чего! — ухватился за нее Николка. — Пока ест, нельзя трогать, укусит! У Вовки во дворе Джек, так он ему руку до кости прокусил! А Вовка только миску хотел подвинуть, честное слово.
Ну тебя! Это не Джек. Кто такой Джек? — говорила Тома, отстегивая ошейник. — Джек — это глупый цепной пес. А этот — умница, он не будет кусаться. Вот, — и девочка сняла ошейник с собаки.
Ребята сдвинули головы, разглядывая оборотную сторону. Действительно, на кожаной полоске был выжжен номер телефона: 242-18-36… или 38. Последняя цифра получилась неясно, и могла быть как шестеркой, так и восьмеркой. И еще было имя Блюм.
— Ну и имечко. Блюм! — удивился Николка.
— Подумаешь! У собак, особенно породистых, еще и не такие имена бывают, — заступилась за собаку Катя. — Правда, Блюм?
Пес поднял морду от миски, качнул хвостом, и снова углубился в еду.
— Вот видишь! — обрадовалась Катя.
— Ага, — Томка принялась застегивать ошейник. Задача была несколько потруднее — мешала густая шерсть, к тому же Блюм наклонил голову, и шея стала казаться толще. Томка возилась, пыхтела, но безрезультатно.
— Погоди, — Катя подошла к собаке и сказала: — Милый Блюм, подними голову, пожалуйста.
И пес поднял голову. И терпеливо дождался, пока девочки справятся с тугим язычком замка. И только после этого снова приступил к еде, вернее, стал тщательно вылизывать миску.
Ого-го! — восхитился Николка, наблюдая за всем этим. — Ничего себе псина.
Вот, а ты говоришь — Джек, Джек…
Ну что? — спросила Катя. — Пошли звонить?
Пошли. Куда?
— Ко мне, конечно! Телефона ведь у тебя нет? Нет! А у меня есть.
Действительно, у Томки не было телефона в доме. Как и водопровода, кстати. Такие вот чудеса в городе. Поэтому девочка кивнула и крикнула:
— Ба! Мы к Кате сходим позвонить.
— Сходите, только сначала пообедайте, — выглянула Екатерина Павловна в окно.
Ладно, — согласилась Томка и сказала Кате: — Зайдем, поедим, а то не отпустят.
А собаку куда? — посмотрела на пса девочка. Все-таки странная кличка — Блюм. Не выговаривается.
А… — задумалась Тома и выкрутилась: — Николка, ты обедал?
Да, а что?
— Поиграй с собакой, ладно? Мы поедим пока. Николка с восторгом согласился, вытащил
из-под крыльца мяч и кинул его Лабрадору. Пес вежливо завилял хвостом и побежал за мячом. Николка за ним.
— Все в порядке, — удовлетворенно заметила Томка и пошла в дом. Катя за ней.
Обед, как всегда, был вкусным — зеленые щи со сметаной, жареная картошка с зеленым салатом. |