— Камера! — сказал он. — Я забыл свою камеру.

— Уже нет времени, — торопил Руди. — Дверь продержится еще две, от силы три минуты. Нельзя терять ни секунды.

Расстроенный больше всего из-за радиотелефона, Юп полез через балкон вслед за Питом. Лицом к стене, прижимаясь к грубо обработанным камням дворца и держась за их выступы, они двигались за Элиной, которая шла легко и уверенно, как кошка.

Испытывать страх было некогда. Они еще слышали грохот топора, раскалывающего дверь их комнаты. Наконец они дошли до угла. Порыв южного ветра ударил им в бок, и на какое-то мгновение Боб пошатнулся и отпустил руки от стены. Далеко внизу бежала река Дензоу, быстрая и темная в ночи. Рука Руди удержала Боба сзади за плечо, и, восстановив равновесие, он двинулся догонять остальных.

— Быстрее, — дышал ему в ухо Руди. Вспугнутая со своего ночлега пара голубей захлопала крыльями прямо над их головами. Боб еле преодолел инстинктивное желание присесть и вслед за другими перелез через балюстраду какого-то балкона. Здесь вся пятерка на несколько минут собралась вместе.

— А теперь нам придется карабкаться наверх, — зашептала Элина. — Надеюсь, вы умеете лазить по веревке, потому что это единственный способ подняться. Вот веревка. На ней узлы. Другая такая же веревка свисает к нижнему балкону — это чтоб их дурачить, пусть думают, что мы спустились вниз.

Она первой стала подниматься по веревке, болтавшейся над их головами. Пит очень легко полез за ней. Юпитер, пыхтя и постанывая, карабкался следом, хотя и помедленнее. Боб дал им продвинуться на несколько футов, потом, перехватывая один за другим грубые узлы веревки, тоже полез вверх.

Руди на какое-то время задержался внизу. Пренебрегая опасностью, он прошел по карнизу назад, заглянул за угол и, вернувшись на балкон, тихо сказал ребятам:

— Они еще не выломали дверь. Но нам надо поскорей исчезнуть из виду.

— Что? — переспросил Боб и на секунду остановился. Но когда он поворачивал голову, чтобы лучше услышать, его правая рука соскользнула с узла, веревка прошла между пальцами, и он стал падать назад, вниз, в темноту.

Упал он прямо на Руди, и они вместе покатились по балкону. Голова Боба ударилась о что-то каменное, из глаз посыпались искры, а в мозгу будто переливались волны красного и желтого света.

— Боб! — наклонился к нему Руди. — Боб, ты меня слышишь? Ты не расшибся?

Боб открыл глаза и замигал. Разноцветные волны света постепенно растаяли, и он увидел над собой лицо Руди. Голова Боба лежала на камне. Она сильно болела.

— Боб, у тебя все в порядке? — с тревогой спросил Руди.

— Голова очень болит, — сказал Боб, — а так все в порядке. — Он приподнялся и посмотрел вокруг. Увидел, что сидит на каком-то балконе, рядом стена дворца, уходящая вверх, внизу река, а за ней огни города.

— Что я здесь делаю? — спросил он Руди. — Я видел, как ты вошел к нам в комнату через балконную дверь и велел побыстрее убираться оттуда, а теперь я сижу на другом балконе и у меня шишка на голове. Что случилось?

— О, принц Павел, защити нас! — простонал Руди, а Бобу ответил: — Ты упал, и что-то повредилось в твоем мозгу. Но нам некогда разговаривать. Ты можешь подняться по веревке? Вот по этой. Держи.

Он вложил конец веревки в руку Боба. Тот стал ее ощупывать. Насколько ему было известно, он никогда раньше в руках ее не держал. Голова у Боба кружилась, он чувствовал слабость и тошноту.

— Не знаю, — сказал он. — Попробую.

Руди быстро оценил состояние Боба и принял другое решение.