То, что он хотел сказать, было проглочено огромным зевком. Юпитер потер глаза, потом посмотрел на Боба. Тот крепко спал. И в клетке напротив его никто не слушал. Руди и Пит тоже уснули. Но если Юпитер начинал что-то говорить, он всегда договаривал до конца. Вот и сейчас, хотя никто его уже не слушал, он продолжал:

— Колокол как сигнал тревоги существует уже сотни лет, — бормотал он, повалившись на скамью, — когда не было ни радио, ни телевидения. После того как в 1453 году турки захватили Константинополь, звонить в колокол было строго запрещено, чтобы это не послужило сигналом для восстания, и… и…

Впервые в своей жизни Юпитер не закончил фразу. Он уже спал.

Боб поскользнулся в темном подземном туннеле и упал в воду. Могучий поток потащил его, переворачивая и ударяя о стены, а откуда-то издалека доносился голос Юпитера: «Боб! Боб!»

Боб пытался встать на ноги. Кто-то схватил его за плечи. Голос Юпитера кричал прямо в ухо:

«Боб! Проснись! Проснись!»

Боб замигал спросонья и зевнул. Потом с трудом поднялся и спустил ноги. Юп выглядел таким же не выспавшимся, тем не менее широко улыбался:

— Боб! У нас гость. Посмотри, кто пришел!

Юпитер отошел в сторону, и Боб увидел тоже улыбающегося Берта Янга.

— Хорошая работа. Боб! — радостно произнес он и, подойдя поближе, крепко пожал Бобу руку. — Высший класс! Все вы просто потрясающие ребята! Мы так за вас беспокоились, особенно когда потеряли с вами всякую связь. Но оказалось, и что вы всё сумели рассчитать сами и гораздо лучше, чем мы предполагали.

Боб все еще никак не мог прийти в себя ото сна. Потом, наконец, спросил:

— А принц Джароу? С ним все в порядке?

— Лучше и быть не может. Он уже на пути сюда, — сказал Берт Янг. — Герцог Стефан, премьер-министр и все гвардейцы, которые были на их содержании — все арестованы. А отец Руди только что выпущен из тюрьмы и снова назначен премьер-министром. Но я уверен, вы больше всего хотите узнать, что же произошло после того, как вы начали беспорядочно бить в этот колокол, так ведь?

Это было именно так. В камеру вошли Руди и Пит, а снаружи, улыбаясь, стояли офицеры полиции. Ни одного дворцового гвардейца рядом не было.

Берт Янг постарался говорить кратко. Сегодня утром, а сейчас дело уже шло к вечеру — он и посол Соединенных Штатов отправились во дворец, чтобы выяснить, куда исчезли Пит, Юпитер и Боб. Ворота оказались закрытыми, и стражники их во дворец не впустили. Они стояли и спорили со стражниками, когда вдруг раздался тревожный звон колокола «Принц Павел». Первые же удары повергли всех в оцепенение. Потом, пока продолжался звон, на улицах и у ворот дворца стал собираться народ.

Толпа все росла и росла, площадь перед дворцом уже всех не вмещала. Люди начали вызывать принца Джароу. Гвардейцы были бессильны что-либо сделать. Тут кто-то залез на столб у ворот и закричал в толпу, что принц Джароу, должно быть, в опасности, что иначе никак нельзя объяснить звон колокола и что они должны идти и спасать принца.

— Тут и я вмешался, — ухмыльнулся Берт Янг. — Я немного говорю по-варейнийски, вот и стал тоже кричать: «Спасем принца Джароу! Долой герцога Стефана!» Ну и еще что-то в том же роде. К этому моменту толпа была уже достаточно подогрета, люди бросились к воротам, в одно мгновение снесли их и заполнили весь двор перед дворцом. Я подошел к человеку, который первым призвал помочь принцу Джароу, и он оказался одним из Менестрелей.

Мы с ним первыми вошли во дворец. Толпа смела стражников, как пыль. Мой соратник Лонцо…

— Так это же мой брат! — с гордостью воскликнул Руди.