— Не думаю, что это возможно, — с сомнением протянул Энтони. — Я предлагал ей покататься на автомобиле, но она сказала, что сегодня не сможет, так как очень занята.

— Но ты говорил, что она уехала в Сэндси?

— Да.

Роджер нахмурился.

— Чертовски неудачно! А мне как раз необходимо кое-что прояснить.

— Что именно?

— Я хотел спросить: может быть, случайно миссис Вэйн, незадолго до смерти, не говорила о желании куда-нибудь поехать отдохнуть?

— «Вот странно, что вы меня спросили об этом, сэр», — с юмором процитировал Энтони присловье полной хозяйки. — Дело в том, что мне как раз это известно. Миссис Вэйн собиралась поехать в гости. А какая великая идея осенила тебя на этот раз?

— Миссис Вэйн говорила об этом, неужели? — нетерпеливо перебил его Роджер. — И Маргарет сама тебе об этом рассказала?

— Помнится, она как-то говорила об этом, но совершенно случайно. Миссис Вэйн никуда этим летом не ездила отдыхать и поэтому собиралась в гости к друзьям, предполагая пробыть у них до двадцатого.

— До двадцатого? — Роджер быстро подсчитал дни. — Значит, она должна была уехать две недели назад! Прекрасно! Энтони, я уверен, что напал на след чего-то очень важного.

— Правда? — в голосе Энтони прозвучал такой восторг, что, пожалуй, самый требовательный сыщик был бы удовлетворен. — То есть ты хочешь сказать, что нашел разгадку?

— Ну, я не стал бы так далеко заходить в своих утверждениях, — скромно признался Роджер, — но я действительно подумываю, что вижу впереди просвет. У меня возникла потрясающая, великая идея, и все, что здесь случилось, довольно точно ей соответствует.

— А что за идея?

— Нет, ты пока ни о чем меня не спрашивай. Я должен еще как следует все осмыслить, прежде чем эта идея обретет последовательность и логичность. А кроме того, как тебе известно, блестящие сыщики всегда хранят свои замечательные выводы до самого эффектного момента, а я отказываюсь считать, что общество только Энтони Уолтона, одного краба и моллюска достойны подобного эффекта.

— Ну что ж, давай поскорее обдумывай, — ответил Энтони, игнорируя последнее любезное высказывание. — Надо, чтобы это проклятое дело закончилось наконец.

— Тогда идем обратно, как раз успеем к чаю. А потом, если ты предоставишь мне возможность часа два побыть в одиночестве, я сделаю все, чтобы поскорее с этим покончить.

Когда они добрались до гостиницы, инспектор Морсби еще не вернулся, сообщил хозяин Роджеру, и тот обеспокоился, недоумевая, чем это инспектор может быть так занят. Чувствуя себя на пороге великого открытия, Роджер совсем не хотел, чтобы кто-нибудь его опередил. За чаем он как заводной болтал о разных пустяках, а когда Энтони запротестовал, объяснил свою многоречивость желанием освободить мозг от всех устаревших клише, иначе нельзя будет подойти к решению главной проблемы под совершенно новым углом зрения.

Как только с чаем было покончено, Роджер взял трубку и снова удалился в скалы, строжайшим образом запретив Энтони приближаться к нему даже на расстояние в полмили.

Прошло более двух часов, прежде чем Роджер снова поднялся на узкую дорожку, идущую вдоль скалы, а оттуда — на самое высокое место площадки, где Энтони, заскучавший чуть не до слез в своем собственном обществе, с нетерпением ожидал появления кузена.

— Ну как? — выпалил он. — Удачно?

— Дело не столько в удаче, Энтони, сколько в моих блестящих умственных способностях, — с извинительной гордостью заявил Роджер.