Непримиримая девушка вроде бы немного смягчилась.

— Тогда зачем вы хотели со мной увидеться? — спросила она, как будто кроме полицейских никто не мог захотеть ее видеть.

— Ну, я просто подумал, что, наверное, должен вам кое-что сказать, — пробормотал Энтони. — Но теперь это не имеет значения. Я сразу это понял. Это совсем-совсем ничего не значит.

Лицо девушки явно отображало борьбу любопытства с раздражением. Странно, однако любопытство победило.

— Но не хотите же вы сказать, что шли всю дорогу, желая сказать мне о чем-то, а теперь, когда пришли, вдруг решили, что все это пустяки, не стоящие внимания? — И на какую-то четверть секунды в ее взгляде появился очень слабый намек на возможность улыбки.

— Но теперь, когда я вас увидел, я совершенно уверился, что это не имеет никакого значения, мисс Кросс, — просто ответил Энтони.

— Ну, слава тебе господи, что моя внешность еще может на кого-то производить благоприятное впечатление, — пробормотала она скорее для себя, нежели для посторонних ушей, и внезапно, словно покров гордости и высокомерия упал с ее плеч, вид у нее стал совершенно несчастный и покинутый.

Энтони осмелел и воскликнул с внезапной решимостью:

— Нет, я скажу вам, мисс Кросс, зачем я сюда пришел. Я пришел только затем, чтобы сказать: если вам, в ваших теперешних обстоятельствах понадобится какая-нибудь помощь, то я буду гордиться… то есть, так сказать… я бы хотел, чтобы вы знали, что… то есть, я имею в виду…

И он осекся, потому что девушка устремила на него пристальный взгляд, но в глубине ее глаз таилось нечто очень обескураживающее.

— Боюсь, я вас не понимаю, — ответила она высокомерно, — мне и в голову не приходило, что я нуждаюсь в какой-либо «помощи».

— Нет, конечно нет, — промямлил Энтони. — Естественно, нет. Я только подумал, что…

— И должна сказать, что я не считаю возможным обсуждать свои личные дела с незнакомцем! Так что, если больше нет никакой причины?… — и она замолчала, явно ожидая продолжения разговора.

Энтони начал ощущать некоторое раздражение. Он понимал, что из-за недавнего смущения он выглядит дурак-дураком, и ему это не нравилось. Он стремился поговорить с девушкой из чисто альтруистических соображений, но она вела себя с ним как с назойливым пронырой, и это ему не нравилось еще больше.

— В таком случае, — ответил он церемонно, — нам больше не о чем говорить и я должен принести свои извинения за то, что обеспокоил вас. Хотя вы могли бы проявить больше понимания, — добавил он, повинуясь минутному порыву, выпустив эту прощальную стрелу, так как его характер взял верх над воспитанием, — потому что ваши личные дела, возможно и в скором времени, станут вызывать интерес у весьма широкой публики, мисс Кросс.

Девушка сильно покраснела и, казалось, на минуту потеряла дар речи. Глаза ее засверкали, маленькие кулаки сжались, и она откинулась назад, словно на нее действительно напали.

— Если вы пришли сюда, чтобы оскорбить меня!.. — сдавленно выдохнула она.

— Нет, ничего подобного! — встревожился Энтони при виде такой неожиданной реакции на его выпад. — Я просто хотел сказать вам, что приехал сюда вместе с другом, который работает сейчас на газету «Дэйли курьер», и он обмолвился, что ему надо обязательно бы с вами поговорить. И я решил дать вам знать об этом заранее.

Так же внезапно, как возник у девушки гнев, так сейчас его сменило нечто очень похожее на страх, мелькнувший во взгляде.