– Дорогая мамочка, у меня и в мыслях такого нет! – сказал Фатти. – Я слишком люблю мою теплую постель, чтобы мне захотелось дрожать от холода и не спать из-за всяких жуков, лягушек и муравьев. Я просто интересуюсь, нет ли у нас лишней раскладушки, только и всего.

– Что еще за секреты, Фатти? – спросила мать. – А ну, посмотри мне в глаза! Чего это тебе вдруг понадобилась раскладушка?

– Мамочка, милая, ты всегда такая любопытная, – сказал Фатти, беря ее за руку. – Но разве ты мне не веришь? Ей-богу, я не собираюсь спать на ней. И не собираюсь ее продавать. И даже не намерен унести ее куда-то из дому. Я просто хочу взять ее на время. Но я боюсь, что если я скажу тебе, зачем мне это нужно, то, если тебя об этом спросят, ты можешь ответить – и кому-то из-за этого будет плохо. Пожалуйста, мама, верь мне и знай, что я, как бойскауты, собираюсь сделать Доброе Дело.

– В жизни не встречала никого, кто мог бы от меня всего добиться, как ты, Фредерик, – сказала мать и засмеялась. – Ну ладно, не буду задавать тебе вопросов. Буду тебе верить – как всегда, мой милый! Лишняя раскладушка там в шкафу под лестницей.

– Спасибо тебе, мамочка, ты прелесть! – сказал Фатти и чмокнул ее в щеку. Открыв шкаф, он действительно нашел там раскладушку. Потихоньку вынес ее в сад, а там уже Ларри помог донести ее до сарая.

– Трудно тебе было раздобыть ее? – спросил Ларри. – Мне, когда я хочу взять из дому что-нибудь вроде раскладушки, всегда приходится долго-долго объяснять.

– Нет, нисколько. Мама, к счастью, доверяет мне, так же как и я доверяю ей, – сказал Фатти, устанавливая с помощью Эрна раскладушку. – Когда в семье царит доверие, это замечательно! Рекомендую всем!

Эрн уставился на Фатти. Какие странные мысли высказывает иногда Фатти, но их стоит запомнить. Эрн повторил про себя: «Когда в семье царит доверие, это замечательно». Это означает, когда друг другу доверяют. Да, в этой мысли есть много ценного. Эрн решил обдумать ее, когда ляжет спать. Увидев, как красиво застелена постель ему на раскладушке в углу мастерской, Эрн пришел в восторг.

– Разрази меня гром! – сказал Эрн. – Да это просто чудо! Я буду спать здесь, совершенно самостоятельно, в полной безопасности, и дядя ничегошеньки знать не будет! Прямо не знаю, Фатти, как тебя благодарить! Нет слов!

– Ну и ладно! Не старайся, – сказал Фатти. – Бетси, ты нашла ириски? Да, вижу, одна щечка у тебя вроде припухла, и у Пипа тоже.

– Фатти, можем мы чем-нибудь помочь Эрну? – спросила Бетси. – Ну, например, принести еду или что-нибудь вроде этого. Кухарка всегда сует нам что-нибудь вкусненькое.

– Ну что ж, я не возражаю, – пусть каждый приносит что сможет, только чтоб не вызывать подозрений, – сказал Фатти. – А Эрну хорошо бы послать своей матери открытку, например: «Живу отлично, очень доволен», на тот случай, если Гун скажет ей, что отослал Эрна. Но мне почему-то кажется, что он этого не сделает! Он, наверно, воображает, что Эрн вернулся домой и наговорил про него всяких ужасов.

– Ух, как мне здесь здорово будет! – сказал Эрн, подпрыгивая на раскладушке. – Как бы я хотел сделать что-нибудь для кого-нибудь, например для тебя, Бетси. Я бы все сделал, честное слово, сделал бы!

– Не сомневаюсь, что когда-нибудь эта возможность тебе представится, – сказал Фатти. – Ну, а теперь, почему бы нам ни сыграть во что-нибудь? Или сперва обсудим, какие экскурсии мы совершим на этой неделе?

– Звучит так важно, как будто мы какие-нибудь ученые-исследователи, – сказал Пип.